Михаил Гершензон

Избранное. Тройственный образ совершенства


Скачать книгу

Деньги – одно из гениальнейших созданий культуры как орудие уравнительное по преимуществу. Рубль двулик, как Янус: он смотрит назад и вперед{119}. В сознании трудящегося рубль есть прежде всего определенный образ прошлого, именно воспоминание о труде, затраченном на его приобретение. В трудовом рубле это воспоминание бывает весьма тяжело, в нетрудовом оно совсем отсутствует; следовательно, в качестве воспоминания ценность рубля есть величина субъективная и переменная. Вторым лицом рубль обращен к будущему как ручательство за осуществление многих желаний. И так как состав желаний и степень их настоятельности совершенно различны в разных людях и даже по времени в одном и том же человеке, то и вторая ценность рубля, обращенная к будущему, очевидно, вполне субъективна. Из этих-то двух переменных складывается общая ценность рубля. Для чернорабочего она равна весу его тяжелого дневного труда плюс вес его насущных потребностей; напротив, в руке миллионера рубль легковесен, так как первый вес в нем отсутствует, а второй измеряется потребностями обычно ненастоятельными. Отсутствие воспоминания в нетрудовом рубле делает то, что даже при равных потребностях деньги легко нажитые издерживаются легче. Наоборот, тяжесть воспоминания в рубле подчас так велика, что вытесняет из сознания ценность рубля, обращенную к будущему. Оттого люди тяжелого труда часто сорят своим заработком или пропивают его, чтобы кратковременным угаром заглушить воспоминание. Здесь покупная ценность заработанных денег так несоизмеримо мала сравнительно с затраченным усилием, что человек презирает ее и топчет ногами, как тот, кто, купив много билетов в лотерее-аллегри{120}, выиграл одну безделушку, которую тут же с досадой отдает детям. Итак, в действительности ни один рубль не равен другому. Но культура отрицает в рубле все субъективные различия и узаконяет в нем вместо бесчисленных реальных ценностей одну неизменную отвлеченную ценность, вследствие чего старая больная прачка-вдова, талантливый и бедный композитор и никогда не трудившийся акционер получают в обмен на свой рубль одно и то же количество хлеба или лекарства. Это страшное дело стало привычным; личность уже до такой степени умерщвлена в человеке, что почти не чувствует боли, когда при каждой трате объективный разум кладет ее на прокрустово ложе и отсекает все то, чем она в данном рубле именно беспримерна: субъективность воспоминания и субъективность потребности. Сердце-то живо и истекает кровью в мир, но разум личности умер или зарылся в ил, не видит, что с этой кровью уходит из личности самая жизнь. Другого назначения деньги не имеют: они – только знак, что личное отсечено без остатка; и символический смысл денег обнаруживается в том, что его носителем может быть безразлично и кусок полезного металла, и ничего не стоящий обрезок бумаги. Мировая деятельность денег колоссальна. Изо дня в день ежеминутно, в миллионах и миллионах отдельных актов, они обгладывают