дама тут же перебила:
– Нет, это лишнее. Благодарю, что просветили меня по поводу танцевального зала, но я не ищу здесь знакомств.
«Это всё осень, – опять подумал Ржевский. – Неудачное время для амурных дел». Но раз беседа с дамой завязалась, следовало продолжать.
– И всё же я представлюсь: Александр Аполлонович Ржевский.
– Зачем мне знать ваше имя? – спросила незнакомка и нахмурилась, явно не собираясь называть своё.
Ржевский не сдавался:
– Зачем? Чтобы я мог угостить вас горячим кофеем. День сегодня холодный, а я так понял, что у вас нет никого, кто мог бы согреть вас в жарких объятиях.
Поручик пристально посмотрел на даму. Конечно, зима ещё не наступила, но жажда тепла в этой прелестнице уже могла пробудиться.
– Так что же? – спросил он. – Хотите кофею?
Запоздало вспомнив просьбу Алексея Михайловича на счёт приличного поведения, Ржевский добавил:
– Кофей – это ведь самый невинный напиток. Никто ничего не подумает.
Дама наставительно заметила:
– Надо говорить «кофе». «Кофей» – это просторечие.
– А я – человек простой, – ответил Ржевский. – Вот, к примеру, если вижу красивую даму, то так ей и говорю: «Мадам, вы моя боль».
– Боль? – не поняла дама.
– «Боль» – это по-французски «красавица». Разве нет?
– «Красавица» это «бэль», а не «боль».
Ржевский задумался:
– Разве? Но согласитесь, созвучие неслучайно. Ведь когда красавица отказывает, это так больно! – Он состроил жалобную мину. – Может, всё-таки выпьем кофею?
– Кофе, – повторила незнакомка. – Неужели вы не чувствуете, что для русской речи «кофе» гораздо естественнее, чем «кофей»?
Ржевский не знал, что ответить, но дама, не замечая этого, воодушевлённо продолжала:
– Конечно, многие литераторы в своих сочинениях пишут «кофей», зато Пушкин пишет «кофе». Пушкин, – она мечтательно вздохнула, – это образец правильной русской речи, и на него надо равняться.
А вот теперь Ржевский знал, что ответить:
– Вспомнил!
– Что? – опять не поняла дама. Мечтательное выражение на её лице исчезло.
– Я вот сейчас вспомнил, что Пушкин всегда говорит «кофе». Всякий раз, когда мы с ним ходили в ресторацию и он заказ делал, то говорил «кофе». А слово «кофей» я от него ни разу не слышал.
Собеседница недоверчиво улыбнулась.
– То есть вы лично знакомы с Пушкиным?
– Да. – Ржевский пожал плечами. – А что такого?
– С самим Александром Сергеевичем Пушкиным?
– Да.
– Со знаменитым поэтом?
– Да.
– Не смешите! – Дама хмыкнула. – Если вы думали этим глупым обманом впечатлить меня, чтобы зазвать на кофей… – слово «кофей» было произнесено насмешливо, – то вам не удалось!
Она гордо вскинула голову и пошла прочь, а Ржевский разочарованно смотрел, как незнакомка направилась по коридору в противоположную сторону от обеденной залы и скрылась за поворотом.
Но ведь поручик