окончания МГИМО перед ним открывалась широкая дипломатическая дорога – нужно было только ткнуть пальцем в любую точку земного шара, и его мечта немедленно бы исполнилась. Но Кондратий остался верен себе и ткнул пальцем рядом с северным полюсом. На недоуменные вопросы своих товарищей по институту он с загадочной улыбкой отвечал, что его всегда влекло на Север, и что жизнь надо начинать трудную, но праведную.
Желающих поехать на край света не было, так что у Топоркова конкурентов не оказалось. Через два месяца после защиты диплома он оказался на пересечении 78-го градуса северной широты и 16-го градуса восточной долготы. Он просчитал, что его патриотический порыв будет должным образом оценен в кадрах МИД и что дальнейшую свою карьеру он сделает без труда. Краеугольным её камнем станет Баренцбург.
На Шпицбергене просматривались две возможности дополнительного приработка: перепродавать шахтёрам по завышенной цене товары, приобретаемые с дипломатической скидкой, и… написать бестселлер. Последняя возможность, правда, была не такой уж реальной, но это казалось только на первый взгляд. Кондратий не любил терять даром времени и со второго дня пребывания в Баренцбурге приступил к написанию детективного романа. Большого писательского таланта он не обнаружил, но это его нисколько не обескуражило. Мама ведь тоже сидела в нужном месте – в редакции крупного издательства – и уж как-нибудь сумеет пристроить его литературные перлы.
Обложившись книгами признанных русских и советских классиков, секретарь консульства Топорков без зазрения совести переписывал из них для своего романа целые пассажи с описаниями природы и характеров героев. Наступали такие времена, когда никто никого нигде не контролирует, а плагиат считался добропорядочным занятием. Что касалось сюжетов, то по этой части воображение опытного фарцовщика работало безукоризненно.
С коллегами по консульству Топорков общаться избегал, всё свободное время посвящая подбору на руднике клиентуры для будущих коммерческих сделок. Вращаясь в рабочей среде, он совершенно опростился и ходил в ватнике и шапке-зэковке, комнату свою на третьем этаже жилого отсека консульства не убирал, никого в неё не впускал, питался неизвестно где и как и круглосуточно находился в розыске консулом Ерёмкиным.
В посёлке Кондратий слыл «своим в доску» парнем, готовым прийти на помощь, одолжить денег, достать нужную видеокассету и вообще выручить из беды. Тайком от всех он завёл переписку с заграничными агентствами по торговле недвижимостью, которую хранил в специально оборудованном тайнике в своей комнате. Вечерами, когда все отходили ко сну, он закрывался в своей келье, доставал из тайника заветную папку с шикарными конвертами, фирменными бланками и красочными проспектами и благоговейно перебирал их, вчитываясь и всматриваясь в соблазнительные предложения о приобретении недвижимости на берегу Женевского озера, на сре�