и он, как потерпевший кораблекрушение моряк, поспешил обрести твёрдую сушу под ногами.
– Мария Кузьминична, как живёте-могете?
– Спасибо, Гаврила Филиппыч, более-менее сносно. Вот пока оставили.
– Это очень приятно. Как сам?
– Не знаю, право, что и сказать… Поживём – увидим, – перешла секретарша на шёпот. – Он вас ждёт.
Гнилозубов откашлялся, поправил галстук, застегнул на все пуговицы пиджак и шагнул в дверь. В кабинете было пусто, и Гаврила Филиппович недоумённо огляделся, но тут из-за двери кто-то произнёс:
– Проходите, господин Гнилозубов, не стесняйтесь.
Бывший товарищ, а ныне господин закрыл за собой дверь и в дальнем углу кабинета заметил толстого маленького человечка, одетого в серую «тройку» в полоску, стоявшего перед зеркалом и поправлявшего «бабочку». Гнилозубов, не двигаясь с места, смотрел на человечка, а тот невозмутимо продолжал возиться с «бабочкой», откровенно любуясь своим отражением в зеркале. Человечек перестал, наконец, вертеться перед зеркалом и, довольный своим внешним видом, семеня ножками, колобком подкатил к огромному Гнилозубову и протянул пухлую ручку:
– Будем знакомы, Гаврила… гмм…
– …Филиппович.
– Филиппович. Прошу вас, садитесь.
Он указал Гнилозубову место за приставным стулом, а сам обежал вокруг огромного стола и взгромоздился в кресло.
– Итак, не будем терять времени, приступим сразу к делу. Страна устала от разговоров и ждёт от нас с вами конкретных решений. Не так ли?
«Может, кто-нибудь и разговаривал эти месяцы, только не я», – холодно подумал про себя Гнилозубов, но на всякий случай неопределённо хмыкнул:
– Да-да, конечно…
Деловое настроение, вероятно, настолько обуревало министра, что он даже не удосужился представиться, и Гнилозубову пришлось обращаться к нему как к «господину министру».
– Мы тут внимательно проанализировали состояние дел в отрасли, в том числе и у вас в «Поляругле»… – начал было министр.
– «Арктикугле», господин министр, – поправил его Гаврила Филиппович.
– Что вы говорите? Ах, да… конечно… «Антарктикугле».
– «Арктикуголь»!
– Именно, именно. Не кричите так громко, я хорошо слышу. Вот… О чём это я говорил? Видите, вы меня сбили. Да, так, значит, о положении у вас там в… тресте. Не по средствам живёте, уважаемый Гаврила Филиппович, не по средствам.
В слове «средства» министр делал ударение на последнем слоге.
– То есть как это не по средствам? – изумился Гнилозубов, подчёркивая свою приверженность ударению на первом слоге в трудном слове «средствам».
– А так: слишком дорого стоите стране.
– Не дороже, чем в других местах, – упрямо произнёс Гнилозубов, уже понимая, куда клонит министр.
– Ну, это как сказать, уважаемый,