вот скажи, только честно, почему у нас сегодня ничего не получилось?
Такая прямолинейная откровенность подкупила девушку. Она остановилась, глядя ему в глаза. Ярослав стоял, как подсудимый в ожидании приговора.
– Ну что же, – сказала Олеся. – Честность – так честность.
На самом деле, с ней сегодня тоже произошла метаморфоза. На поляну Олеся шла испуганной девочкой. Она знала Олега и боялась, что его друг окажется таким же взрослым и решительным. И что тогда делать? Она совсем не была уверенна в правильности принятого ими со Светой решения, но при этом стыдилась трусить и отступать.
Олеся чувствовала: то, что они затеяли – неправильно. «Так нельзя, надо остановиться», – звучало у нее в голове, но события развивались как-то независимо от нее, и она растерянно продолжала повиноваться их ходу.
Однако, общаясь с Ярославом, девушка понемногу снова обрела почву под ногами. Он ей понравился с первого же взгляда. Мальчик симпатичный, даже очень. В шестнадцать лет остальные достоинства второстепенны. И поначалу ее, действительно, залила краска стыда: неужели вот с этим парнем она сегодня… Но потом Олеся безошибочной женской интуицией поняла: он – неопасен.
Этот мальчик волнуется и дрейфит еще больше, чем она! Олеся успокоилась и почувствовала себя старше и даже в чем-то выше Ярика. Ничто так не повышает самооценку женщины, как робость мужчины перед ней! Олеся осознала себя хозяйкой ситуации, поняла, что непредсказуемого и неуправляемого хода событий не будет. Да и, вообще, скорее всего, ничего не будет. Не тот случай!
Когда Ярик расхвастался и заврался, она смотрела на него, как на глупого ребенка, и было даже немножко досадно, что он оказался таким зеленым. Неужели кто-то мог думать, что у нее с этим малышом что-то может быть? Да над ним шефство в пору брать, а не в любовники записывать!
И теперь, когда Ярослав в лоб задал свой вопрос, она вполне смогла ответить на него спокойно и рассудительно:
– Наверное, сегодня, действительно, все могло случиться, не знаю… – сказала Олеся, неосознанно подражая тону своей любимой учительницы литературы, отчего в ее голосе зазвучали наставнические, покровительственные нотки. – Ну, был бы ты хоть чуточку старше, вот, например, как Олег… Хотя – дело не в возрасте. Ты знаешь, у нас, точно, уже ничего не получится. Второго шанса не бывает, это я давно поняла.
Она говорила о любви, как женщина, пережившая немало романов. У Олеси, действительно, было их уже несколько, правда, с воображаемыми мужчинами, героями прочитанных книг.
Ярослав сделал шаг и попытался обнять ее, но она мягко отстранилась:
– Не надо. Понимаешь, любовь – она, как музыка. Либо захватывает душу, либо нет.
«Как я хорошо сказала! – отметила про себя Олеся. – Пусть он запомнит меня и мои слова на всю жизнь». Она была уверена, что так и будет.
– И у меня сегодня эта музыка сперва будто бы зазвучала, а потом затихла.