доброжелательно и испытующе. – Как нам с Перренель не говорить по-русски, когда мы в свое время прожили в Санкт-Петербурге почти пятнадцать лет!
Старик протянул Алексу руку. Старушка кивала в такт словам мужа и, улыбаясь, смотрела на Алекса из-под какого-то старомодного капота. Алекс осторожно пожал руку старику. Осторожничал он напрасно: рукопожатие того было крепким и уверенным. На загорелой коже его руки он успел заметить темные пятна, будто последствие какой-то кожной болезни или следы от химических реактивов.
– Меня зовут Николас. Или Николай Францевич, как вам удобнее. Так вышло, что наш номер прямо над нижней террасой, и мы слышали ваш разговор с господином инспектором полиции. К сожалению, господин Теодорос Антонидис глуп, ленив и беспомощен. Нас с Перренель это не устраивает. Как вы, наверняка, уже в курсе, – мягко улыбнулся он, – мы долгожители этой виллы, или «талисман» отеля «Афродита», как нас называл несчастный Георгиос. А ведь я предупреждал его в свое время, но он меня не послушал…
– Николас, милый, не отвлекайся, – подала голос его жена, оказавшийся тоже глубоким и мелодичным.
– Да, да, конечно, ты права, дорогая! – улыбнувшись супруге, продолжил этот странный старик. – Так вот, мы хотим, чтобы вы нашли настоящего убийцу. Мы хотим, чтобы Димитрос был оправдан. Мы знаем мальчика много лет, он не способен на убийство. Мы хотим дожить еще месяц до десятилетнего срока со спокойной душой, зная, что вилла в надежных руках. Наше предложение таково: вы будете руководить здесь всем. Все расходы по содержанию виллы, кухни и ресторана, оплате работников мы берем на себя с Перренель. Мы хотим помочь Ирини. Ее счета заблокированы этим старым негодяем. Но отель не может ждать. Это малая толика за всю ее доброту, внимание и заботу в течение десяти лет. Вы становитесь управляющим виллой на этот период, пока не будет раскрыто убийство, поскольку Ирини больна, а мы будем вам помогать. Согласны?
– Соглашайтесь, соглашайтесь, Алекс! – внезапно раздался радостный голос Катерины за его спиной. От радости не в силах сдержаться эта егоза подпрыгивала на месте и хлопала в ладоши. Да что же они сегодня все подкрадываются ко мне, подумал Алекс.
– «Молчание – знак согласия», не так ли говорят у русских, мой мальчик? – снова улыбнулся Николас и весело подмигнул Алексу ярко-синим глазом. Удивительные все-таки люди. – Ну, и отлично, мы сами все расскажем Ирини, а вы пока займитесь вашими делами!
Старики ушли. Смолев смотрел им вслед. Николай Францевич говорил по-русски очень правильно и чисто. Смолев долго не мог понять, что же было не так. Потом он понял. Так правильно и чисто по-русски давно уже не говорят. Кто же они такие?
Придя в себя, он рассказал Катерине в общих чертах, что намеревается делать.
– Надеюсь, – произнес он, – управление отелем не отнимет у меня слишком много времени.
– Совсем не отнимет, – рассмеялась Катерина. – Здесь все знают, что им