та самая краса была не вполне понятной, необычной, – не такой, какую легко распознать с первого взгляда. Словно картина, истинный смысл которой раскрывается лишь взгляду избранных единиц, раз за разом возвращающихся к её просмотру в поисках настоящего понимания. Что-то одновременно очень явное, и вместе с тем скрытое было в этом даре природы. Почти неописуемое словами. Это казалось странным, если не неестественным. Тем более странным, что Каджар, являясь мастером Inkai, прежде всего осознавал видимое им – чувствами отличными от физических. Теми, что даровала ему сила духовная, почерпнутая из истока силы самого Клана.
"Нашел!" – пронеслась мысль в голове мастера.
Вот что неосознанно привлекало его внимание. Теперь он смог уловить это. Глаза. Они и притягивали к себе само существо Каджара. Ему казалось, что из всех когда-либо видимых им красавиц, никому не было суждено обойти Ири в красоте очей. Но Киракия… Глаза ребёнка казались иными, иномирными, не настоящими. Две ярких изумрудных звезды, переливающиеся в свете ночной лампы оттенками зеленого, были необыкновенно… живы. Да, пожалуй, из всех слов доступных какому-либо языку, это было наиболее подходящим. Изумрудные глаза девочки были ярки как сама жизнь.
Эта её черта меняла всё в восприятии, стоило лишь её уловить. Слишком яркая, слишком необычная и плотно врезающаяся в память, слишком невероятная, чтобы оставаться простой деталью внешности. Нет. Скорее интуитивно, чем сознательно, Каджар понимал это. Что было важнее, – понимал он и то, что далеко не все были способны разглядеть это в юной Хойен. Возможно, даже самой Ири было неведомо то, что открылось ему, чужаку, о её дочери.
Он оторвал от девочки взгляд. Не смог точно определить, как долго разглядывал столь зацепившую его в ней черту.
– Забери дочку в Храм Традиций, Ири. -монотонно произнес он, вставая в полный рост. – Этот дом сгорит. Хоно явится, чтобы остановить меня. А если нет – то его наследие сгорит вместе с домом его семьи. Но вы… вас я не трону. Никогда.
– Не смей сжигать мой дом! -голос девочки прозвучал заметно громче, и увереннее. В нем исчезли последние намеки на дрожание и слабость. Это был приказ. Каджар изменился в лице от охватившего его изумления, и снова поглядел на девочку.
"Как странно…" – подумал он. Киракия теперь глядела на него вовсе без страха. Она изучающе рассматривала чужака, будто бы открыв для себя его присутствие всего лишь секунду назад. Она дышала ровно и не тряслась в испуге. Больше не стояла в позе живого щита матери.
Она ничего не произносила.
Голос девочки оказался лишь отзвуком в сознании мастера. Прозвучавшим громко и ясно, четко и уверенно, – отзвуком. То, как девочка поглядела на мастера в ответ, было явным свидетельством того, что она все поняла. Знала, что заставило мастера оглянуться.
За окном снова разнесся сотрясающий пространство гул разразившегося грома. Прикрытая дверь дома задрожала под напором ветра.
Каджар ещё недолго поглядел