видимый ею шторм будет способен на такие разрушения. Эти мысли только усилились, когда она, с трудом протоптав себе дорогу сквозь сугробы к сараю, где ей нужно было достать лестницу чтобы забраться на крышу, увидела родной дом со стороны.
Хоть жилище каждой из семей в Ву'Лан и принято было именовать просто "домом", в общем же понимании, имелось ввиду, скорее, целое хозяйство, или же – владения, – ведь даже ныне маленькое семейство Хойен имело в своём дворе не только жилой дом, но и просторный ухоженный сарай, и ещё один домик, чуть меньше основного. Увы, сегодня "дом" Хойен не мог похвастаться опрятным и ухоженным видом, в котором его с таким брежением содержала Ири: буря не дала ему пощады. Основной дом заимел в крыше несколько проломов, его западная стена была завалена оледеневшим снегом, все окна были повреждены, а то, что вело в комнату матери и вовсе сломано, и кое-как прикрыто изнутри расшатанными ставнями. Сарай же, судя по его виду, и вовсе чудом пережил бурю – его так покосило и занесло, что было страшно пытаться войти внутрь, если, конечно, покошенную дверь всё ещё можно было открыть. Второстепенный домик, при беглом взгляде, мог показаться невредимым, однако он время от времени поскрипывал на лёгком ветерке, что вовсе не внушало доверия. Оградка семейного двора, – вернее, то что от нее осталось, – кое-как по-прежнему очерчивала границы владений Хойен, и лишь калитка, с примыкающей к ней частью заборчика, по иронии, осталась почти невредимой, добросовестно служа парадным ходом во владения семьи.
Вид побитого стихией дома потряс Киракию. Разумеется, она успела заметить образовавшийся в доме легкий сквозняк, и тающие горсти попавшего внутрь снега, но всё же, изнутри повреждения казались не такими серьезными, как снаружи. Дому был необходим ремонт. Раньше, ей уже приходилось видеть как мама справлялась с подобными проблемами, но то были легкие поломки. То, что случилось с их домом теперь казалось серьёзнее, и она не знала, придет ли кто-нибудь к ним на помощь, ведь "соседей" у них с мамой толком не было, а статус ослабевшей и вымирающей семьи отнюдь не служил поводом для помощи от односельчан.
– Ой-ой… -сорвался с губ девочки испуг. Она оглянулась к деревне, в надежде, что к ним кто-нибудь идёт на выручку, но односельчане сейчас были заняты домами центра, и пока не уделяли внимание одинокому дому на отшибе.
Уныние и обида подкатили к горлу Киракии, но вовремя всплывшие в подсознании память об отце, его характере и свершениях, мгновенно пресекли позыв отдаться слабости. Насупившись, она утерла нос, подняла уложенные на ближний сугроб ведра, и потащила их к сараю. Покошенная дверь долго не давалась девочке, – в какой-то момент, она даже хотела побежать домой, чтобы просить у мамы помощи, – но в очередной раз давшее о себе знать наследие отца проявилось в приступе упорства, которое и помогло ей осилить препятствие.
Занятая вверенным ей делом, усердно вкладывающая всю себя в процесс, девочка не замечала, как в окно за ней внимательно следит мать.