в ведёрке с водой, и лёгким движением смыла с каменной таблички всё то, что было написано на ней ранее. – Твоё имя – очень редкое, девочка. –начала она, осторожно положив плоскую прямоугольную табличку перед собой. Это было довольно хрупкое изделие, пусть и было сотворено оно из камня. – Это имя известно во всех кланах акари, но плотно связано именно с историей нашего клана. –продолжала она благоговейным тоном, будто бы описывала нечто для себя, – да и для всего клана, – сокровенное. – Ты названа в честь Перворождённой, Хойен. Так называют первых, и самых могущественных детей Праматерей кланов. Именно от Перворождённых ведут свои линии все семьи акари, в каждом клане. Так гласят легенды. –две девочки по соседству явно увлеклись рассказом учительницы, потому как они бросили натужные старания записать свои имена на табличках правильно, и всецело внимали рассказу учительницы вместе с Киракией. – Великая Праматерь Ву'Лан имела трёх детей. Имена её двух старших сыновей, братьев-близнецов, утеряны в веках, ибо несмотря на всё своё могущество, они не смогли оправдать надежд матери, и сгорели в огне её великой ярости. Но младшая её дочь смогла справиться с возложенным на неё бременем, и пережила гнев матери. Столь сильна оказалась младшая Перворождённая, что смогла впитать в себя духи уничтоженных братьев, обретя их волю, их гнев, и их силу, – за что была прозвана Триединой. Эту Перворождённую Ву'Лан, – единственную её Перворождённую, – звали Киракия. –закончила она почти шёпотом. Две соседние девочки восхищённо выдохнули, выслушав рассказ. Киракия молчала. Она глядела куда-то в сторону, в точку. Будто бы в саму себя. Она внимательно слушала учительницу, но не выражала свой интерес, своё восхищение рассказанной легендой так же открыто, как это делали две её соседки. Учительница взяла в руку кисть, и макнула её в чернильницу. – Её имя действительно записывается символами "Kira", и "Kya", но погляди как. –она записала имя Киры своим элегантным почерком, и доселе неведомым Кире штрихом связала оба символа воедино, объединив их в единый, слившийся иероглиф, украшенный несколькими штрихами добавившими частицы преображающие базовое значение.
– "Kirakya", -прочитала Кира своё имя на каменной табличке, впервые в жизни узрев то, как выглядело её имя на письме. – …"Бессмертная".
– "Бессмертная". –подтвердила учительница. Она заметила интерес своих учениц к выведенному ею сложному иероглифу. Те уже давно были обучены всей таблице символов, но ещё никогда не видели "такого". Они и не могли о нём знать. – Это "старое наречие", которому уже давно не обучают учениц в Храме. –пояснила она. – Знание "Старого Письма" хранят лишь избранные единицы, коих Старшая Мать избирает среди куллурок. На то есть причины, девочки. –она вновь обратилась к Киракие: – Старое наречие куда меньше привязано к словам как таковым, нежели новое, Хойен. Куда больше, в нём ценится дух произнесённого. А потому, сие имя имеет сразу множество трактовок: "Бессмертная", "Та, кто бросила вызов самой смертности", "Та, чьё орудие – сама Погибель". –она