большая боль.
И душа не кричит, а стонет…
Только рядом ты. Не со мной.
«Облака разводами…»
Облака разводами
над землёй печальной.
Даже не попробовал
разорвать отчаяние.
Я надену чёрное —
солнце грязью сплавит.
И ботинок чей-то
яркий след оставит.
Шанса не оставил мне
и разбил на приступе.
Встретимся на небе мы
шаровыми мыслями.
Отраженьем в лужице
имена останутся…
Танцем ветра кружится
наша жизнь. Расстанемся?
Правда
Уходи.
Оставь мою память.
Мне больно знать твою душу.
Отпусти —
объясни словами.
Перестань своей злостью мучить.
Весна.
Она знает правду:
от меня ничего не осталось.
Пустота,
как гиена, рядом
голодом улыбалась.
Тишина,
как награда смерти,
закаляла больное тело.
Не твоя
соль дружила с ветром
и рассеяться не успела.
Не твоё
одиночество волком
подвывало убитому счастью.
Время
выжгло кровью наколку
на моём холодном запястье…
Умоляю!
Прогнать не в силах.
В километрах чувствую Осень.
Невиновна,
что полюбила…
Виновата, что слишком поздно…
«Вот и всё: себя забываю…»
Вот и всё: себя забываю.
Оставил мне только голос.
Теперь я без слёз скучаю…
Жизнь, как воронка – конус,
затянет на дно без спроса
и высосет мою память,
завяжет стальные тросы
на горле уснувшей лани.
Потом передаст подруге
по выжженному тоннелю —
сжимая от страха руки,
в судьбу начинаю верить,
о чём-то молить у неба,
желать оставшимся силы…
И тихо вопрос: «Где был он,
когда я его любила?»
Так
Чуть легче дышу.
Улыбаюсь чаще.
Как будто живу —
кодирую – слаще.
Как будто привыкла.
Смирилась: так надо.
Я долго хныкала,
утратив награду.
Стояла сутки —
ждала – вернёшься.
Но мёрзнут руки,
нос прячут кошки,
на солнце – плёнка,
исчезли люди.
А воздух тонкий
лёгкие будит,
и ветер крыльями
обнимает.
Но ведь убитые
не летают…
А мы УБИЛИ друг друга…
«Синий чулок мизантропии…»
Синий чулок мизантропии
по коктейльным ступеням кафе
ищет счастье тобой утопленное,
чтобы