верно, друг мой, – мягко говорю я, больше для того, чтобы успокоить его сестру, что бросает на меня виноватые извиняющиеся взгляды. – Я и не собирался брать с вас никакой платы. Скорее, я прошу вас быть столь любезными, чтобы позволить мне помогать вам впредь. Я не могу не заметить, что сейчас вы остались без охраны или средств передвижения. Для меня было бы честью сопроводить вас в дом вашего отца, поскольку я сам направляюсь туда, дабы засвидетельствовать ему свое почтение.
Теодр смотрит на свою сестру. Та в ответ приподнимает брови. Кажется, они умеют понимать друг друга без слов.
Поджав губы, Теодр обращает свой взор на обрезанную упряжь, а затем переводит взгляд на горы, едва различимые в темноте ночи.
– Ну что ж, – говорит он наконец, снова поворачиваясь ко мне. – Мы дождемся рассвета здесь. Утром ваши люди найдут наших лошадей, и мы продолжим путь вместе.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не выдать в ответ какую-нибудь колкость.
– Мои люди предпочитают путешествовать ночью. Мы продолжим путь и при наилучшем раскладе сможем прибыть в Белдрот до рассвета.
Человеческий принц пристально смотрит на меня.
– И каким образом, по-вашему, мы будем путешествовать без наших лошадей?
– Все просто. Вы поедете с нами.
Теодр медленно поворачивается и, сощурившись, пытается разглядеть границей отбрасываемого огнем света зловещие очертания наших скакунов-морлетов, стоящих в глубокой тени. Они вскидывают головы, топают копытами и раздраженно хлещут своими колючими хвостами. Один из них фыркает, испуская сноп красных искр. Из его ноздрей валит дым.
Принц в ужасе распахивает глаза.
– Да вы, верно, смеетесь надо мной!
– Уверяю вас, поездка на наших скакунах доставит вам удовольствие. Это будет всяко лучше, нежели тащиться в этом несуразном ящике на колесиках.
Но принц резко качает головой, а затем начинает мотать ею так, будто какой-то механизм в его шее вышел из строя.
– Я не опущусь до того, чтобы ехать верхом на одном из этих монстров!
– Теодр, – мягко говорит его сестра, – будь благоразумен. Мы не можем провести здесь всю ночь, в одиночестве. Фейри могут вернуться, а у нас нет ни оружия, ни охраны.
– Мне все равно! – Теодр судорожно переводит взгляд с принцессы на меня, а затем на укутанного тенями морлета. – Я бы предпочел быть затоптанным единорогами до смерти, чем скакать на одном из этих дьяволов!
– Прекрасно. – Принцесса расправляет плечи, ее глаза сужаются. – Тогда поеду я. – Она поворачивается ко мне, полностью игнорируя истеричные вопли своего брата:
– Фэрейн! Я запрещаю тебе это делать!
Слегка склонив голову набок, она говорит:
– Я готова ехать вместе с вами, куда бы вы ни решили отвезти меня, король Фор.
Я встречаюсь с ней взглядом. В ее глазах горит смелость, неожиданная и вызывающая. Быть может, она и не воин, но это не значит, что она слаба.
Я протягиваю ей руку. Она колеблется. Ее губы сжимаются в тонкую линию,