догадываясь о столь важной людской теме, однотонной масти корова дядьки Медведя беззаботно щипала траву на полянке рядом с домом, а возле неё с нехорошими, видно, намерениями, вертелся соседский чернобокий отрок-бычок, решивший попытать счастья на ниве продления рода чернобоких быков. Но его ждал полнейший облом. Вредная, блюдущая свою незапятнанную чёрной шерстью шкуру, корова, повернулась к озабоченному бычку передом и на полном серьёзе пригрозила крупными рогами.
– Молокосос ишшо, на женщин взрослых кидаться, – озвучил мысли коровы Доброслав, и отроки схватились за животы от смеха.
– Собирайтесь, – прервал их веселье отец Клёна, наряженный в свою боевую медвежью шкуру. – К Святославу пойдём.
К селищу, где расположился князь, вятичи шли торжественно и неспешно.
В воинском стане протрубил рог, когда дружинники заметили приближающихся неуловимых лесных жителей.
Перед посольством с зелёной разлапистой сосновой ветвью в руке важно вышагивал громадный вятич в медвежьей шкуре. За ним шествовали волхв со старейшинами, затем полоняники, а замыкали шествие две сотни крепких вятичей в волчьих и медвежьих шкурах.
Святослав вышел к ним в простой белой рубахе без кольчуги, показывая этим, что доверяет старейшинам и воинам-вятичам.
Зато отставший от него на полшага Свенельд, дабы показать мощь киевского войска, был обряжен в кольчугу, со щитом в левой руке, а ладонь правой положил на рукоять пристёгнутого к поясу меча. За ним топал могучий Богучар, хмуро разглядывая верзилу в медвежьей шкуре и размышляя, долго ли пришлось бы ратиться с ним, чтоб одержать верх.
Хотя князю и хотелось поприветствовать, а то и прижать к груди полоняников, но согласно традиции приёма послов он шагнул к воину с ветвью, и кивнул Свенельду, чтобы тот принял её, воевода переадресовал кивок Богучару.
Тот важно схватил ветвь, почувствовав, что она прилипла к кожаной рукавице: «Леший тебя подери, – мысленно обругал вятича в шкуре. – Смолу своей ладонью растопил, пропала рукавица. Хоть бы не замирились – отвалтузил бы дядю, несмотря на его суровый вид».
Святослав, уладив вопрос с символом мира и не ведая о страданиях Богучара, добродушно хлопал по плечам и обнимал бывших полоняников.
– Доброслав, ты собираешься мой щит носить или всё по лесам шастать будешь? – вогнал в краску отрока, дружески потрепав его за плечо, и приглашающее махнул рукой старейшинам в сторону избы.
Те покорно поплелись за ним, постукивая посохами по земле.
Не узрев среди встречающих Богомила, Валдай развернулся и побрёл назад к своему капищу.
Разместившись друг против друга на лавках, солидно помолчали, и Святослав, кашлянув, поинтересовался:
– Чьи должники будете?
– Хазарские, – ответил самый старый из старейшин. – Если мы не даём, они сжигают селище и убивают всех жителей, затем – другое, и так до тех пор, пока не получат с нас дань.
– Покоритесь Киеву и идите под мою руку, тогда хазары не станут убивать вас. В следующем году пойду на них войной, и