в какой-то мере, явится для К. утешением. Ему подумалось, что стало быть, не зря Брунсвик так яростно охраняет свою жену; видимо, в Замке нравы у женщин намного свободнее, чем в Деревне, а здесь его жена, выходит, не может удержать себя в рамках приличий, так что ему приходится вовсю проявлять свою предусмотрительность и находчивость, чтобы не оказаться в нелепом положении обманутого супруга.
В этот момент у женщины дрогнули и поднялись веки и она взглянула на К. холодными голубыми глазами.
«Я Матильда, – спокойно сказала она тихим голосом, – сестра Анны, – и поскольку К. всё ещё смотрел на неё остолбеневшим взглядом, добавила, – мы близнецы».
Уже почти простившийся с жизнью от рук Брунсвика К. испустил глубокий облегчённый вздох, и не в силах даже сидеть от упавшего на него счастья, повалился спиной на противоположный край лохани; только сейчас он заметил, что лежит уже в остывшей воде весь покрытый гусиной кожей.
«Ты думал, что был с Анной, – усмехнулась женщина, подтягивая к себе свои красивые длинные ноги, – не ты первый впадаешь в эту ошибку, хотя надо сказать, что в подобных обстоятельствах, наверное всё же первый, – она потрогала кончик языка зубами и внимательно посмотрела на К., – и ты мог бы осенить себя лаврами первопроходца, если бы ты не принял меня за другую после того как всё это, – она слегка раздвинула ноги, – закончилось. И мне даже интересно, за кого ты меня принимал или представлял на моём месте К., – может быть, свою несостоявшуюся невесту или кого-то ещё из Деревни или Замка? Всё же надеюсь, не хозяйку гостиницы «У моста»?».
Но К. был настолько счастлив, что не обращал внимания на достававшиеся ему колкости. Для него главным было то, что всё вернулось на свои места. Да и как он мог даже подумать такое про мать Ханса, мать двоих детей! Не говоря уже о том, что она лежит больная в своём доме уже несколько дней, как ему сообщила вчера мать Герстекера; совершенно немыслимо было бы представить её – больную – здесь, да ещё с этим Фридрихом, а потом ещё и плещущейся в лохани с К. Хотя, если такое с лёгкостью вытворяет её сестра близнец, то здесь стоит судить обо всём с осторожностью; как известно, от яблоньки яблоки, да ещё одинаковые, падают недалеко и катятся рядом.
«Я не видел тебя раньше в Деревне», – с облегчением сказал К., с интересом вглядываясь в её лицо, и находя в нём всё больше сходства с лицом женщины, которую он встретил здесь в первый день. Даже странно, что он успел так хорошо запомнить внешность Анны, хотя видел её совсем недолго, значит, непросто его так властно потянуло к ней, что Лаземану с Брунсвиком пришлось срочно вмешиваться. Ведь с первого взгляда запоминаешь лучше всего либо что-то прекрасное, либо наоборот отвратительное, когда оно само входит в твою душу и надолго, если не навсегда, поселяется в ней.
«Ты здесь, вообще, ничего не видишь, – пренебрежительно проронила Матильда, накручивая на палец прядь своих мокрых чёрных волос, – смотришь, да, не спорю, во все глаза, как маленький глупый щенок – но не видишь. Сослепу упасть