что любите меня, обещали жениться.
– Я не врал: я действительно любил…
– Отчего же сбежали? Плохо вам было? Чем-то вам не угодили?
– Лишь хотел как лучше.
Лиза ощутила в себе смятение. Недоумевающим взглядом она посмотрела на Ветринского, и он всё понял в этих хорошо знакомых ему глазах: Верховцева требовала объяснений.
– Прошу, поймите меня, – начал он, – я всегда был искренен с вами. Вы и сами знаете: любит человек не головой, а сердцем; вы наверно это знаете, я ведь вижу, что вы меня ещё любите, иначе не были бы сегодня здесь…
Лиза зарделась: Ветринский знал её правду.
– …вы ведь только нашей встречи ждали…. Но её я люблю не меньше, чем любил вас! И поймите же, что я не виноват ни в чём! – неожиданно вскрикнул он. – Да, я признаю, что влюбчив! Но разве же это плохо? Разве же это проклятие какое-нибудь? Да нет же! это дар! Можете думать обо мне как угодно, а я ни в чём не раскаиваюсь и совесть моя чиста! Да и рассудите же сами: коли подарена мне эта особенная, эта страстная, но мимолётная любовь, грешно ли принять этот дар?
– Ах, вот как! – вспыхнула Лиза. – Да кто же вы как не подлец? Вы обманули, сбежали… И теперь говорите, что по совести ни в чём не провинились, потому что чувства ваши искренны? Да какая же это искренность!
Верховцева вдруг замолчала. Её переполняла ненависть к этому низкому человеку. Она больше не хотела ни минуты видеться с ним. Она ушла, не проронив ни слова. Пройдя несколько шагов, она достала платок: слёзы катились из её глаз. Если бы Александр видел это, сердце бы его дрогнуло. Но он не видел. Он смотрел в землю и размышлял о том, прав ли он. Разве чувства его не были всегда самыми искренними? Разве он не любил Лизу настоящей любовью, разве не желал свадьбы? А теперь Александр страстно обожает другую женщину. И совесть его вовсе не испытывала: едва в голове его промелькнёт мысль, что поступок его был несправедлив и жесток, он тотчас опровергал её тем, что любит по-настоящему, а стало быть ни в чём не виноват. Неожиданно Александр почувствовал чью-то тяжёлую руку на своём плече. – «Так вот он где пропадает!» – раздалось за его спиной. Александр обернулся и увидел Григория Апраксина.
– Григорий Тимофеевич, доброго вечера! Я вас даже никак и не ожидал…
– Знаю, что не ожидали… Говорят, вы из Петербурга к нам приехали?
– Точно так-с.
– Слышал, вы на свадьбу уезжаете.
– Да.
– Что же там, интересно?
– Что вы, в самом деле, Григорий Тимофеевич? Вы ведь и сами должны прекрасно знать: что ни захочешь, всё можно найти в Петербурге! – говорил восторженно Александр. Его уже не волновали мысли, что его кутежи и разгулы дурны. Они растворялись в его голове так же неожиданно, как и появлялись.
– В конце концов, я всё-таки приглашён, и отказываться было бы непристойно как-то… невежливо…
– У меня тоже есть к вам приглашение.
Александр стал