трудное – это выработать в себе должное отношение к ним, да и ко всему окружающему. Например, обычную учтивость ты должен заменит в себе снисходительностью, искренностью, терпеливостью, обстоятельностью в словах и делах. Только так, а не иначе ты можешь заслужить доверие и уважение сородичей. Наши сородичи привыкли принимать жизнь такой, как она есть, и считают тебя своим по крови. Так оно и есть. Ты один из них и никогда это не забывай.
Однако, я понимал, что наступили совершенно другие времена, нравы, обычаи. Никто же не отрицает, что мы принадлежим к другому, более развитому миру. Нравы, обычаи и взгляды этого мира не отличались ни такой простотой, ни прямотой и искренностью, ни такой непреложностью. Здесь мир архаичен до предела, а время течет будто густой сироп. Между тем, молодежи в наше время нужны разообразие и многранность. Разумеется, я понимал против архаичных обычаев, нравов можно идти, только в том случае, когда логика на твоей стороне. Но жизнь не зиждится лишь на логике. Где же место сердцу, чувствам, душе и разуму? Нескрою, что все больше чувствовал, что во мне пробуждается какая-то духовная сила моих предков.
Вечерело, солнце уже садилось, лучи его били прямо в глаза. Мы почти вьезжали в родовой аил. Ну и деревня! – таково было мое первое впечатление об аиле. Два десятка хижин из красноцветных и серотемных глин разбросанные на адырах по всему предгорью, а между адырами вьется пыльная дорога. Вокруг лишь адыры, покрытые осоками и редкими островками кустарников. Ни воды, ни зелени, бурая замля, покрытая колючками, будто здесь прошлись с огнеметом, сжигая все живое. Как будто действительно аил попал под огнемет. Одним словом, жуткая дыра. Однако, интересно то, что, отступя ниже на полсотни метров начинается зелень вокруг проткающего широкого арыка. Сочная трава, тытовники, ивы, камыши. Здесь, все, что открывается взору от края и до края, являет собой высшую степень гармоничного единства, стихий и времени – образец полного природного симбиоза красоты природы.
Дед попросил остановить машину на пригорке, откуда Чоюнчу был виден как на ладони. Мы дружно высыпались наружу.
– Вот и родные места. Все вокруг родное – люди, дома, дворы, аил, окрестные горы, река, долины. Здесь благодать, покой и тишина. Переехать бы сюда навсегда, – с настальгией протянул дедушка, многозначительно и вопросительно посмотрев на меня и Дамира. Мы с Дамиром перегялнулись. – Да. Наш дед смертельно устал от города, – подумалось нам.
Как бы угадывая нашу мысль, Саитмурат-ава, Калык-тага, Бавабек-ава многозначительно посмотрели в нашу сторону и кивая в сторону дедушки. – Видите, как наш аксакал рад приезду сюда на свою малую родину, – громко сказал Саитмурат-ава. – Мы всегда рады вашему приезду.
– Расул. Дамир! Эти земли являются и вашей малой родиной, которую вы не должны забыват, – сказал Калык-тага.
– Более того, в будущем вы должны его прославлять! – восклиникнул Бавабек-ава.
Действительно,