И вправду, гора выгядит как голова закопанного в землю гиганта с эффектом 3D.
Солнце пустилось в обратный путь, на запад, начало вечереть. Почувствовалась предвечерняя прохлада. До родового аила оставалось полчаса пути. Я невольно взгянул на деда. Он предавался, возможно, таким вот размышлениям: много лет прожито, а разгадка такой сакральной тайны ему до сих пор неведомы. Побыл немножко в этом мире, а потом, прежде чем эти тайны откроются, состарится и умереть? – наверняка думал он. В последние годы чувствовалось, что им овладел какое-то непонятное беспокойство. – Нет! Нужно сделать так, чтобы миф о Тегерек стал бы известным и поучительным для людей в целом – наверняка подумовалал он.
С той поры, когда он написал книгу «Круг», прошли годы, но в сутолоке дней такая мысль, возможно, у деда все отодвигалась и отодвигалась назад. Между тем, чувствовалось, с появлением этой мысли жизнь его стало багаче, он обрел новые гаризонты. Чувствовало, что, ему, уже старому человеку, было приятно сама атмосфера жизни в этой глуши, сама жизнь его родичей. Приятно было, как мы с Дамиром – его внук с искренним интересом вникали в местную жизнь, с нескрываемым интересом познавали тайны этого далекого края.
И для меня интересного действительно было много, – подумалось мне. – Но мне хотелось, как и деду, в полной мере уяснить скрытую сущность тайны Тегерек. Чего стоит, например, такая тайна. Рассказывали о том, что кому удавалось подойти вплотную к стенам горы, удивлялись тому, что им казалось странным запах этого места, все вокруг источал запах корней, сырой нетронутой земли, глыбы камней. Многие упоминали о том, что здесь воздух был насыщен тревожным ощущением какой-то непонятной настороженности.
Как мне рассказывали, таинственность этих мест еще более подчеркивало то, что время от времени тишину нарушала трель невидимой птицы, чей голос был мрачноватым и нерешительным, как у детей, которые шепчутся в зале с высоким потолком. Рассказывали и о том, что за версту от горы человеком вновь овладевал покой, умиротворение и медленная продуманность. А в самом аиле время и места казались оставшимся в прошлом, здесь уже хотелось укрыться даже от медленного течения жизни. Казалось, что здесь можно было укрыться даже тогда, когда обрушивается окружающий мир. Такой вот контраст, такой вот колорит.
– Сагынбек-ава! Эта гора очень похожа на саркофаг Чернобыльской АЭС, – сказал я, пораженный увиденным.
– Точнее это не гора, а каменный саркофаг, – многозначительно заметил Сагынбек-ава. – Тегерек такой же рукотворный, как и чернобыльский саркофаг. Разумеется, есть между ними сходство – та же величивая монументальность, та же таинственность и функциональная предначертанность. И ты не первый, кто осознает сходство Тегерек и чернобыльский саркофаг, – сказал он.
Ну, здесь я уже не выдержал. Может быть молодо-зелено. Но, почему-то во мне разыгрался праворуб и космополит,