взял себя в руки. Повернувшись, подошел и встал за моей спиной.
Невозмутимо поправив одежду, мужчина вернулся к столу. Медленно подняв, сел на стул.
– Вашим людям, – окинул меня недовольным взглядом, – стоит вести себя повежливее…
– Вы не в том положении, чтобы ставить условия, – сев напротив, я демонстративно закинула ногу на ногу. – Выкинете еще что-то в подобном роде, и отправитесь на скоротечное свидание с расстрельной командой.
Услышав угрозу, он усмехнулся.
– Это мы ещё посмотрим…
– Позвольте представиться, – я проигнорировала выпад. – Генерал имперского департамента внутренних дел Берлина, Ерсель Розенкрофт. Позади меня, – указала на Вальтера, – младший следователь шестого специального отдела департамента юстиции, капитан полиции Вальтер Шульц. А вы?
– Карл Кравец, – холодно представился он.
– Хорошо, герр Карл. Ответьте, почему вы здесь?
– Не имею ни малейшего понятия, – он иронично развел руки, и посмотрел на Вальтера. – Спросите у подчинённых. Уверен, они знают причину лучше.
– Вот как? – я перевела взгляд на светло-коричневую папку, лежавшую в раскрытом виде на столе. – Может, расскажите, откуда у вас эти документы?
На первый взгляд она ничем не отличалась от других. Подобные папки можно было встретить в любом кабинете и отделе. В них хранили официальные бумаги, отчеты, письма, доклады. Однако стоило лучше присмотреться, внутри с новой силой нарастало беспокойство.
***
Аненербе.… Со окончание великой войны прошло немало лет, но слава этой таинственной организации до сих пор будоражит умы ученых и исследователей.
Позиционируя себя как исследовательский институт, он был создан ради изучения: «теории наследия предков», которую правящая элита считала ключом к неограниченной власти над миром. Однако история была не единственной, что заботила их умы.
Одним из главных направлений научных изысканий, что привело к созданию концентрационных лагерей, были исследования человеческого потенциала. Проводя эксперименты над заключенными, ученые заражали подопытных смертельными болезнями, помещали в самые жестокие условия, и все, чтобы определить грань человеческого организма.
Даже дети не были исключением. Для этих нужд было построено несколько детских лагерей, вроде печально прославившегося Саласпилса, на оккупированной территории Латвии. Там, они служили, своего рода «живым» материалом не только для раненых и больных солдат, которым требовалась кровь для переливания, но и бесчеловечных экспериментов.
Что до остальных немцев, не входящих в число «избранной» элиты, спросите Вы?
Доминирующая часть рядовых граждан и сотрудников иных департаментов, считали это пустой тратой государственного бюджета. Особо недовольные призывали закрыть институт, открыто называя его пристанищем зла. Однако фанатики стремились к своим идеалистическим целям несмотря ни на что.
Папка, обнаруженная