крайним столом. Все время, что мы играли, он пристально наблюдал за каждым моим действием, изредка переводя взгляд на Вальтера.
– Вам стоит выучить правила хорошего тона, – повернув голову, обратилась я к наглецу. – Пристальное внимание к незнакомцам – проявление грубости.
– Что случилось? – поставив чашку на стол, Вальтер удивленно перевел взгляд с меня на офицера.
– Ничего, – я отмахнулась.
Мне не было нужды провоцировать скандал. Едва услышав замечание, офицер тихо извинился и опустив взгляд, уткнулся в книгу.
***
Выйдя из вагона, Вальтер поставил багаж на перрон. Неспешно потянувшись в карман, достал пачку сигарет и спички. На мгновение темноту озарил маленький огонек. Затянувшись, он поднял голову и медленно выдохнул дым.
– Давно вы курите? – прервав неловкое молчание, поинтересовалась я.
– Почти два года, – он перевёл взгляд с меня на сигарету и утвердительно кивнул. – На фронте только это и спасает…
– Со многим пришлось столкнуться?
– Да, – тяжело вздохнул и опустил взгляд. – Война – страшное место. Кровь, смерть, следующая по пятам. Сегодня ты наслаждаешься жизнью, мимолетными и простыми вещами, а завтра… – сделав затяжку, снова выдохнул дым, – кто знает…
Разговор прервался. По выражению лица было заметно, что не хочет рассказывать о тех пугающих кошмарах, с которыми пришлось столкнуться на фронте. Я не стала настаивать, прекрасно понимая, что ничего хорошего не услышу.
Во время первой мировой войны, еще задолго до того, как стать генералом, я была младшим хирургом в полевом госпитале, расположенном недалеко от огневой линии на западном фронте.
Это был настоящий кошмар. Война разрушала, убивала, калечила и ломала жизни сотен солдат ежедневно. Она не щадила никого. Раненых было столько, что приходилось не спать по несколько суток, проводя бесчисленные операции в надежде их спасти.
Однажды, в палатку доставили тяжелораненого солдата. Совсем юнца, не успевшего всецело познать жизнь, насладиться яркостью первой любви и разлукой, испытать прелесть отцовства.
Голова, лицо и форма. Буквально все было алым. Ноги и правая рука превратились в лоскуты плоти. В них смешались кровь, грязь и обломки костей. Принесшие санитары сказали, что нашли его едва живого в воронке, оставленной вражеским снарядом.
В тот миг казалось, что громкие крики слышала вся округа. Он кричал от боли, страха, всепоглощающего ужаса, что запечатлел юный разум.
Таких были сотни и тысячи. Молодые юноши, обманутые лживой пропагандой кайзера, мечтали о славе и подвигах. С гордостью отправляясь на фронт, считали себя героями. Стремились защитить страну, честь офицерского мундира, но находили лишь страдания и смерть.
К сожалению, солдата спасти не удалось. После нескольких часов мучений он умер, не сумев оправится от боли. Положив на носилки, и накрыв тканью, его искалеченное бездыханное тело, поспешили унести. Однако прежде, чем санитары скрылись из поля зрения, из кармана изорванной формы выпала