Миранда, люди уже придумали электронную почту, мессенджеры, спутниковую связь и не знаю что еще, но тебе обязательно надо тормошить меня и требовать, чтобы мой отец тебе звонил.
Само собой, ничего такого я ей не говорю, а машинально отвечаю:
– Хорошо. Скажу.
– Я видела тебя в репортаже о вашем университете, – говорит Миранда. – Ты выглядела лучше всех. Молодец, так держать!
В голосе ее прорезывается нечто, подозрительно похожее на гордость. Может быть, я сентиментальна, но сейчас я одним махом прощаю ей все ее прегрешения, как прошлые, так и будущие.
– Я… Э…
Ничего умнее мне в голову не приходит.
– Возможно, я вообще зря тебя беспокою, – добавляет старая леди. – Но отцу все-таки скажи, что я жду его звонка.
Она отключается, даже не попрощавшись. Мысленно я пытаюсь решить вопрос, звать ли ее на нашу помолвку с Джорджем – если, конечно, та вообще состоится.
С другой стороны, почему бы и нет?
Запищал смартфон. Новое сообщение в студенческой группе.
Утренняя лекция отменяется. Профессор Хагершеймер заболел? Или какая-то другая причина вызвала его отсутствие?
Я вздохнула и потерла глаза. Я не успела выпить кофе дома и не выспалась из-за того, что проснулась посреди ночи и потом потратила время на то, чтобы заснуть снова. Навигатор мелодичным голосом сообщил, что впереди на бульваре образовалась пробка. Я свернула на боковую улочку и, заметив свободное место, припарковалась.
Впереди между тату-салоном и магазинчиком спортивных принадлежностей маячил кафетерий. Солнце припекало, и мне расхотелось пить кофе. Раз уж у меня образовалось окно, я решила заглянуть в кафетерий и взять апельсиновый сок.
Я толкнула тяжелую дверь кафетерия – и словно оказалась в Кэмп-Верде своего детства.
Возможно, Лос-Анджелес вообще самый подходящий город для путешествий сквозь время и пространство. За пару часов можно пересечь самые разные районы, увидеть китайские кварталы, виллы, как на французской Ривьере, небоскребы будущего, странные застывшие улочки, которые словно не менялись с 20-х годов прошлого века, а в музее Гетти[5] застать даже обломки античной эпохи, которые вполне вольготно там расположились.
Итак, я оказалась почти в таком же кафе, как то, которым владела в Кэмп-Верде миссис Бейкер, мать моей одноклассницы Сенны. По-моему, обстановка тут не менялась с 80-х годов прошлого века, а то и раньше. Чисто, уютно, минималистично, на полу – выцветший линолеум, за столами – трое или четверо посетителей.
Впрочем, в отличие от миссис Бейкер здешняя кассирша оказалась моей ровесницей. Волосы ее, от природы черные, как вороново крыло, были выкрашены в темно-синий цвет. Если верить бейджу, звали ее Изабел.
– Добрый день, – сказала она, любезно улыбаясь, – чем я могу вам помочь?
– Один апельсиновый сок, со льдом, – попросила я.
– Свежевыжатый?
– Э… да.
– Больше