же краёв – и понятнее будет. С огоньком то сказание – вам-то уж точно понравится, – усмехнулся хранитель казны и печатей, крутя в пальцах посох, – про женщину…
Исполин Турса хмыкнул, и глаза его вдруг заблестели.
– Жила в Арсашахре девица, владетеля дочь. И как выросла, стал её взору приятен юнец из их слуг, кто служил при дворе и следил за огнями светилень. И с ним предалась та утехам, отдав ему девство и все свои прелести. Много жарких ночей он гостил в её спальне, резвясь с той проказницей – но однажды в том страсти порыве стремясь к ней в окно он свалился с высокой стены и разбился о камни.
Уннир хмыкнул насмешливо, наполняя свой кубок вином.
– Девица была перепугана – как скрыть от отца и прислуги труп свечника? Не по силам одной было вынесть прочь с глаз со двора холодевшее тело – и куда его деть? И позвала она к себе в помощь слугу с мясобойни, обещая ему за молчание щедрый подарок.
– Что – на мясо любовника девка пустила? – округлил глаза догадавшийся Имель, поперхнувшись вином.
– Кто же знает? – пожал Сигвар плечами уклончиво, – но слуга, вожделея хозяйку, стал требовать близости с ней, угрожая раскрыть всем что знал. Согласилась красавица, дав своё тело тому мясорубу – но слуга раз за разом желал её брать, всё пугая раскрытием тайны. Долго терпела она его похоть, но вот как-то явились к отцу за рукой его дочери много сватов. И средь всех женихов был один – благородный, красивый, зажёгший ей взор – что отдала она свою руку ему, и уселась за свадебный крой и шитьё для невестина платья.
Только вот незадача… сваты и отец вряд ли были бы рады узнать, что не деву введут они к мужу в святилище их, и потом уже в спальню. И девица та стала просить мясника, дабы тот отыскал средь служанок с рабынями ту, кто на неё сама будет похожа с лица и со стати. Соблазнённый большими подарками, тот отыскал таковую на торжище – кто была сама прежде нетронута в чреслах, не зная объятий мужчины.
Турса и братья насмешливо слушали Сигвара, хмыкая в бороды. Лишь Прямой отстранённо постукивал пальцами по столу, глядя на пламя свечей.
– И сыграли богатую свадьбу. К ночи́ молодую служанки собрались вести к ожидавшему в спальне супругу, омыв и умаслив, и мать дала той все напутствия к браку. Но в опочивальню к тому во тьме тихо вошла та другая девица – и так всё прошло как по маслу, когда муж в своей страсти снял с той её девство, не вскрыв их обман.
Ночью служанка покинула спальню, и выйдя на кухню нашла там хозяйку, что ждала условившись подле печей. Но внезапно подменщица дерзко сказала владетеля дочери то, что она-де жена по закону и чести у славного мужа, с ним ложе делила – и намерена ей и остаться, а прежний подарок и деньги уже не нужны – пусть себе заберёт их былая её госпожа, и займёт её прежнее место на торжище.
– Во как! – хмыкнул насмешливо Уннир, отрывая зубами с кости мясо ножки гуся.
– И что дальше-то было, почтенный? – спросил вершний над стражей, во внимании весь привалившись всем телом на стол, – сумела