фыркнула девочка, подскакивая на руках у скригги и показывая стиснутый кулачок, – я сама их обидеть смогу – тех, кто дразнится! Вот так!!! – она крепко ткнула им старика прямо в плечо, и Эрха улыбнулся, завидев всю её не по-детски серьёзную ярость и желание постоять за себя.
– Ах ты малая козлодёрка! Даже меня отколошматила, старика! – засмеялся он, теребя хохочущую девочку, – а с дочерьми Хеннира и прочих людей в селище ты дружишь?
– Да, скригга. Но другие девчонки немного меня побаиваются… – недовольно нахмурила личико девочка.
– Отчего же? – скригга снова усадил её на колени.
– Говорят про меня вслед за их матерями, что я принесу много… – она поморщилась, точно намереваясь заплакать – но удержалась, сжав губы в обиде на что-то недосказанное старику.
– Ну, верно ты такая сильная и серьёзная, что тебе только с мальчишками и играть. Видно их забавы тебе больше по нраву?
– Ага! Старший сын Хеннира научил меня из лука стрелять! Знаешь, как это здорово, скригга? – лицо у малой сияло, когда она рассказывала Эрхе об этом, – я даже Айнира обставить могу, как в дубовые ветви уметить стрелой с двух десятков шагов ! Веришь, скригга?
– Верю конечно же. Хорошо, что ты приехала ко мне с прочими родичами… – старик прижал малую к груди и любя поцеловал девочку в её шмыгающий носик.
– Значит, не скучаешь ты там в Хейрнáбю́гдэ, Майри?
– Я по папе скучаю, скригга. Он правда больше не вернётся? – на её глазах задрожали ресницы, точно не желая выпускать из-под век внезапно набежавшие там не по детски горькие слёзы.
– Да, моя хорошая – не вернётся… – тяжело вздохнул старик, ласково гладя её по долгим золотым волосам.
Девочка на миг смолкла, уткнувшись лицом в плечо старика и шмыгая носом. Затем она подняла взгляд прямо на Эрху.
– Скригга – почему все родичи говорят, что мне нельзя поминать имя отца при других людях, кто не из нашего орна? Разве он сделал что-то дурное?
Голос её был не по-детски серьёзен и твёрд, как и вопрошающий взгляд синих как небо глаз девочки.
Эрха промолчал, тяжело шевеля губами и глядя словно не вдаль над окружавшими стерквéгг лесами, а сквозь само необъятное время.
– Ничего дурного – разве что этим считать его превеликие храбрость и честь. Но… мы уже не ёрлы всех племён дейвóнов, и слово наше не несёт прежней той силы – а твой отец дважды смел ослушаться на войне повеления самогó ёрла Къёхвара, выступив затем на стороне его злостных противников, чем и навлёк на себя мстительный гнев внука Хъярульва.
Эрха горько вздохнул, крепко прижав к себе девочку.
– Как бы я хотел, чтобы твоя судьба была иной, чем у родителей – раз уж их не вернуть снова к жизни. Но боюсь, моя хорошая, что этого мне не узрить…
– Почему ты так говоришь, скригга? – вопрошающе подняла на него глаза девочка.
– Мы уже не ёрлы, Майри. И владетель Къёхвар ещё молод, а я уже так стар… Мне уже исполнилось больше сотни зим, моя хорошая.