ее, еще минута и она провалится в тяжелый сон.
Вдруг сквозь плеск воды прорезались громкие голоса и хохот.
– Есть мы!
Настя осторожно поднялась, чтобы не разбудить Светку и Катю, откинула полог и выбралась наружу. Мальчики ночевали в соседней палатке. В квадратных окошках слабо мерцал желтоватый свет. Может это они рассказывают смешные истории из прошлых походов?
На мгновение что-то содрогнулось в бесконечном мраке. Меж искривленных березок и сосен мелькнул жёлтый пуховик Красавчика. Следом появился Петухов с охапкой дров.
– Александр Евгеньевич, вы нашли его? – радостно крикнула Настя.
– Есть мы! – ответил ей гулкий, мокрый рев.
Красавчика и Петухова стер мрак. Где-то вдалеке раздался глухой рокот. Настя вдруг оказалась на берегу бушующего моря, на тонкой полоске прибрежной гальки. Рядом над штормом нависли обрывистые скалы. Волны бились о них с грохотом, это было похоже на водяные взрывы. Сквозь шипение и гром доносился странный скрежет, будто тонуло сразу много кораблей. Вдруг из пелены, из несущихся гребней, будто гигантский кит всплыла ржавая подводная лодка. С нее спустили три, не то четыре валкие шлюпки. Они с шорохом врезались в гальку. И один за другим на берег стали выходить подводники. Бледные, просоленные лица были покрыты тиной и илом. Синие робы мокрые, пропитаны водой и кровью. Подводники шли очень медленно, но держали некое подобие военного строя.
Теперь над головами моряков возвышалась огромная сопка, выше всех, что Настя видела в окрестностях городка. Сбоку черный оползень обнажил вязкую землю, оплетенную корнями погибших кустов. Подводники тянулись к земле, ступали на нее с синими мертвыми улыбками, уходили по колено, по пояс и, исчезая, кричали:
– Не есть мы!
И земля оползня смыкалась над их головами.
Настя очнулась. В палатке было душно и тихо. Она пробралась между девчонками, расшнуровала полог и вышла наружу. Голова кружилась, во рту было сухо, сильно тянуло живот. Она схватила мокрый чайник, глотнула прямо из носика горькой вчерашней заварки. Присела на отсыревший камень. С низкого пасмурного неба еще накрапывало. Красавчик в порванном, испачканном пуховике грел руку над чахлым от сырости костерком. Заметив Настю, он повернул к ней бледное лицо.
– Петухова нигде нет. Надо организовать поиски. Возвращаемся.
3.
Утром в воскресенье Лариса Георгиевна шла из ближайшего магазина домой. Плотно набитые пакеты с продуктами оттягивали руки, больно врезались в ладони и грозили порваться. После ночного дежурства в госпитале ныли виски, а в ногах была такая усталость, что десятиминутный путь растянулся на полчаса.
В лужах отражалось пасмурное небо, крашеный кирпич пятиэтажек и обреченно черневшие ветви берез, с которых налетавший ветер срывал остатки листвы. В глубине маленького сквера мокро блестел памятник Ленину, у подножия увядал жухлый букетик. На пешеходной дорожке желтели листья, разбухшие от влаги и примятые подошвами прохожих.
Наконец показалась голубенькая пятиэтажка,