бы простуду после ледяной воды. Хельс занялся ужином, вытаскивая вяленое мясо, воду, сыр, сушёные фрукты и вино.
– Никакие травы не помогут тебе прогнать холод, Лорен,– весело и самодовольно пробасил Хельс.– Только хорошее крепкое вино!
Лорен усмехнулся, Акме улыбнулась и захотела помочь Хельсу с ужином, но тот мягко отстранил её:
– Нет, сударыня. Пойди переоденься, вся продрогла. Так себе ужин,– извиняющимся тоном добавил Хельс.– Если бы у нас было время, я был бы не прочь поохотиться.
– И я! – с надеждой воскликнул Лорен.
На воду опустился густой туман, сделавший призрачным противоположный берег. Девушка, чувствуя, что ею овладевает усталость, села на бревно, распустила агатовые волны волос и начала расчёсывать их щёткой, заворожённая тишиной коварно подбирающихся сумерек. Позади послышался шорох листьев и травы, и она увидела Гаральда, расставшегося со своим плащом и большей частью оружия, и спокойно приближавшегося к ней.
Уверенная, лёгкая поступь Анара, привлекательность Селима, сосредоточенное выражение лица незнакомца. Вместе получалась картина завораживающая, но горькая от обмана.
– Сударыня!..– он остановился немного поодаль.
– Сударь…– обернувшись и спокойно поглядев на него, холодно кивнула она и вновь отвернулась.– Ах, извольте… не знаю, каким именем вас назвать. Сударь Анар?.. Селим?…
– Гаральд, сударыня,– невозмутимо отозвался тот.
Девушка холодно кивнула и вновь отвернулась, продолжая расчёсывать волосы. Руки намертво впились в несчастную щётку. Гаральд не шелохнулся.
– Что скажете о нашем путешествии? – вдруг поинтересовался он.
– Вокруг расстилаются одни лишь поля,– ответила она, с трудом сдерживая негодование и недоумение.– Тут трудно что-то сказать. Река красивая. И прохладно.
– И вас не пугает то, ради чего вы покинули ваш дом и покинете Кеос? – на лице Гаральда зажглась затаённая улыбка. От этой улыбки девичьи щёки покрылись румянцем.
– Пока рано бояться,– последовал ответ, при котором Акме пришлось перевести взгляд на воду.
– Не пойму – вы бесстрашны или безрассудны?
– Что вы хотели сказать мне, господин Гаральд? – процедила та, желая, чтобы он поскорее ушёл.
– Я поступил с вами дурно, Акме,– вдруг тихо произнёс он, скорее деловито, нежели смиренно.– Мне нет ни оправдания, ни прощения. Прости мне этот дурацкий спектакль.
– Полагаю, вы хохотали до слёз,– со злой усмешкой сказала Акме, которой не удалось скрыть нотки горечи и обиды.
– Я хочу быть честен с вами,– ответил Гаральд.– Всё это я устроил не ради смеха. Селим помог вам отвлечься от того нападения, заглушил потрясение… А Анар появился случайно. Вы не должны были меня увидеть. Я должен был уговорить вас уйти обратно в дом, чтобы вы не попались в лапы монстру.
Горло Акме загорелось гневом. Она выдохнула:
– На следующее утро после нападения вы решили заговорить со мной на