спрятать свои переживания во сне. И теперь, на полуночной кухне друзья молчали вместе, сидя порознь, но очень желая быть друг к другу как можно ближе. Тем не менее, не привыкшие показывать свой страх и стремящиеся быть взаимной непоколебимой опорой, они изо всех сил изображали стойкость.
Марк взглянул на Арго и с грустью вновь убедился, что у него это получается хуже всех. Поглощенный своими тяжкими размышлениями, он даже не смотрел на друзей. Те уже почти уверились в том, что он вообще забыл об их присутствии, пока тяжелое молчание не нарушил тихий, дрогнувший голос Макса:
– Парни, простите меня. Все беды у вас – из-за меня.
– Ну что за бред, атаман? Ты ни в чем не виноват, – горячо запротестовал Марк.
Но Арго будто и вовсе не слышал его. Не глядя ни на кого и понуро опустив голову, он тихо бормотал – то ли бредил, то ли исповедовался:
– Это я виноват. Это я затащил вас в этот омут. Я веду вас все дальше и дальше, а вы идете за мной, потому что… потому что вы же, как дети, в меня верите… Потому что мы всегда были вместе… А я завел вас в трясину…
– Глупости не говори, Макс, – строго прервал его Соболь, ободряюще похлопав по плечу: – Ты не виноват в том, что случилось. И то, что мы встали на этот скользкий путь, – наша общая ошибка, не только твоя. Ты наш атаман, но и мы не без головы. А, значит, и ответственность делим поровну.
Арго вдруг поднял на него серьезные, внимательные глаза, затем перевел взгляд поочередно на Кельта и на Марка. Губы Макса изогнулись в печальной улыбке, и он неспешно, будто задумчиво повторил:
– «Ошибка», значит. Выходит, теперь вы признаете наш выбор ошибкой?
– К чему ты клонишь, Макс? – непонимающе и поэтому настороженно прищурился Кельт.
Арго невесело усмехнулся. А затем медленно, тщательно подбирая слова, пояснил, переводя пристальный взгляд с одного лица на другое:
– Костя сегодня не только меня спас. Всех нас… Парни, вы же еще не знаете, что сегодня Скрипач сделал меня своим вторым заместителем. Поручил мне вести свои криминальные дела наравне с Барсом. Торговать оружием для головорезов. Наркоту продавать, которой молодежь сама себя губит. Провинившихся киллерам заказывать… И я поначалу согласился, понимаете? Испугался и согласился.
Друзья потрясенно молчали, ожидая продолжения. Арго залпом осушил рюмку и выпалил, до нервной дрожи сжав кулаки:
– А потом у Кости в палате с меня вдруг будто покрывало сдернули. И я прозрел. Неужели для этого я на свет появился? Неужели для этого меня мать наперекор всем бедам растила, а лучший друг жизнью рисковал? Неужели для того, чтобы я из страха и ради наживы губил чужие жизни? Да пропади оно пропадом, это богатство! Ни черта они теперь не заставят меня руки марать!
– Макс, ты что это задумал? – осторожно уточнил Соболь.
– Я ухожу из этого болота, пацаны. И вас забираю с собой. Я не позволю им вас погубить. И возражения больше не принимаются. Я вас сюда затащил, я и выводить буду.
– Макс, притормози. – Марк предостерегающе поднял ладони и пытливо