стояла на пороге своей полусгнившей хрущёвки, курила и как-то таинственно подозвала к себе, да прошептала, что даст денег на учёбу.
Я даже не знал, как реагировать на всё это. С ней мы особо не общались, да и относилась она ко мне как-то пренебрежительно, не упуская возможности подстебнуть или даже обосрать с головы до пят. Но, быть может, у старушки взыграла совесть, и она под конец жизни так решила искупить свои грехи.
Деньги я так и не получил. Старушенция полностью оплатила все мои пять лет обучения да на какой-то бесполезной специальности – литературное творчество и праздники народов мира. Для неё это звучало невероятно круто, а я даже не представлял, что с этим дипломом делать и куда идти.
К моему большому счастью, сей университет находился в областном центре, куда я незамедлительно уехал, собрав парочку менее растянутых трусов, пару маек, шампунь и дезодорант. Чем, как говорится, богаты, тем и рады.
Семья как-то без особого энтузиазма отнеслась к моему решению уехать из дома (лишний рот сваливает). Их больше волновал вопрос – откуда у старухи деньги.
– Вот же старый апельсиновый жмых, – возмутилась мать. – Мы ей там собираем еду, вещи, думаем, что человек нуждается, а она! Слушай-ка, сыночка, а эти деньги точно вытащить никак нельзя? Ну, может, ты не будешь ходить в университет и тебе вернут всё до копеечки? Хотя бы половину.
– Не вернут, – буркнул я.
– Ты только там в общаге пропишись, а отсюда выпишись, чтобы мы меньше за коммуналку платили, ладно?
– Ладно.
Отец был пьян, не соображал, даже не понял, что вообще происходит и где он. Мамаша поглаживала его по голове и изредка целовала в макушку, когда этот немощный правильно тыкал ложкой в нужное отверстие в голове.
– Ну, и зачем тебе это надо? – искренне и без всякой злости спросил брат. – Чего тебе эта столица? Смотри, как у нас тут хорошо, свежий воздух, рыбалочка, природа какая красивая. Человек вообще должен жить рядом с природой. А ты предаёшь своё сущее, в каменные гробы уезжаешь. Что вот там за жизнь?
Я пожимал плечами, доедая свой суп из лука и капусты. Спорить с ним было бесполезно. Он искренне верил в то, что говорит. Да и жить ему было легко – делал брат, что душе угодно, и все его хотелки ложились тяжким бременем на плечи сожительницы, которая жуть как боялась, что он её бросит, она останется матерью-одиночкой детей от разных отцов, и всё село засмеёт, все отцы и дети.
Но вот сестрица разозлилась не на шутку.
– Нет, я не поняла, а почему это ему, а не мне? – возмутилась она. Да как-то злобненько, будто я недостоин ничего хорошего в этой жизни. Недостоин не потому, что плохой человек или ещё что похуже, а просто так.
– У тебя жених богатый, он тебе учёбу оплачивает, – начала отвечать за меня маменька. – Старшего в армии отучили на архивариуса, а с ним что делать? Денег на учёбу у нас нет, работать он у нас не приспособлен, а тут, считай, бог помог.
– Дело не в учёбе, мам, а в самой ситуации. Надо было эти деньги разделить на нас троих. А то так