сок выплеснулся из графина.
– Мы не перестанем видеться, – сообщил я отцу.
А теперь я говорю Симоне о том, что она тоже должна сделать свой выбор. Девушка отложила поступление на пару месяцев, но в итоге все равно должна будет решить.
Парсонс или Кембридж?
Я или мужчина, которого для нее выберет отец?
Мне приходится возвращать Симону раньше, чем хотелось бы.
Я высаживаю ее возле библиотеки – это ее прикрытие на сегодня.
Ее водитель Уилсон уже подъехал и ожидает девушку.
Я не люблю все эти увертки. Мне не по душе чувствовать себя ее грязным секретом.
У меня есть лишнее время, так что я заезжаю за Себом в школу.
Он выходит из дверей, едва раздается звонок, зажав под мышкой баскетбольный мяч. Этот мяч теперь такая же неотъемлемая часть его образа, как и растрепанные волосы или серебряная цепочка с образом святого Евстафия, которую брат носит не снимая. Раньше она принадлежала нашему дяде Франческо, пока того не убила «Братва».
При виде меня Себ расплывается в улыбке.
– Не знал, что ты заедешь, – говорит он.
– Подумал, может, ты захочешь заскочить в парк, – отвечаю я, выбивая мяч у него из рук и забирая его себе.
– Ага, – отвечает Себ. – Посмотрим, чего ты сто́ишь в игре.
Мы едем в Оз-парк, где полно открытых баскетбольных площадок. У меня в багажнике припасена пара шорт и кроссовки. Футболки у меня, правда, нет, но меня это и не беспокоит. Себ снимает свою тоже. Он тощий, но уже начинает обрастать мускулами. В свои тринадцать наш младшенький уже почти ростом с Неро.
Мы играем на одно кольцо с условием, что забивший мяч снова получает право на атаку. Я даю Себу первым завладеть мячом. Брат пытается обойти меня, и он чертовски быстр, но мои руки все же быстрее. Я отбираю у парня мяч, возвращаю его на линию, а затем забрасываю трехочковый прямо у него над головой.
Мяч пролетает сквозь обруч даже не задев его.
– Знаю, знаю, – говорит Себ в ответ на мое цыканье.
Это я научил брата играть. После смерти матери я водил его на площадку каждый день – Себ был так подавлен, что я почти год не видел его улыбки. Им с Аидой пришлось тяжелее всего. По крайней мере, так мне тогда казалось. Им было всего шесть и восемь, совсем еще крошки.
Но теперь я думаю, что, возможно, хуже всех пришлось Неро. Себ и Аида давно оправились. Они смогли преодолеть это, научились заново быть счастливыми. Неро же, кажется… озлобился. Он постоянно ввязывается в драки, и каждый раз хуже предыдущего. Мне кажется, рано или поздно он кого-нибудь убьет. Чтобы отвлечь брата, я взял его на ограбление инкассаторской машины. И в этом Неро хорош – хорош в прокачке машин, на которых мы будем скрываться с места преступления, хорош в следовании инструкциям. Даже хорош в том, чтобы самому планировать нападения. Брат чертовски умен, хоть по его оценкам этого и не скажешь.
Я не смогу переехать в Нью-Йорк. Точно не осесть там. Я сказал это Симоне под влиянием момента, но я не смогу оставить своих братьев и сестру одних. Аида с каждым днем