дней назад лишь половинками, теперь почти созрели, налились и стали округлыми и симпатичными. Третья – постоянно исчезающая за горизонтом старшая – опять появилась на небосводе в надзирание младшим. Наверняка здесь имелась легенда по этому поводу, но некому уже было её рассказать.
Карликовые деревца постепенно всасывали живительную влагу и наполнялись свежими ядовитыми соками. Древняя планета уже многие столетия медленно и степенно завершала свой жизненный цикл. Раньше её населяли полчища интересных живых существ и растений разнообразных видов, форм и размеров, имелись реки, озёра и моря, происходили всевозможные события: войны, эпидемии, засухи и пожары. Люди сновали туда-сюда, перемещаясь между планетами, то торгуя, то воюя. Строили переходы, потом ломали их, снова строили и снова ломали. Жизнь бурлила всей буйной палитрой возможных цветов и оттенков.
Теперь же она изжила своё – её ядро остывало, магнетизм ослаб, воздушная шапка редела день ото дня, улетая в ненасытные просторы космоса, делая планету беззащитной перед солнечным ветром и космическим излучением. Озёра испарились, моря исчезли. Космос забирал обратно то, что некогда чистосердечно сам и подарил. Скоро она растеряет всю свою атмосферу, остынет, и превратится в никому не нужный кусок мёртвого камня, бесполезно и бесконечно совершающий обороты вокруг солнца. Но пока же на ней всё ещё теплилась скудная жизнь, намертво держась за умирающую обезвоженную планету, и пока ещё на ней происходили кое-какие события.
Линда проснулась, сладко потянувшись и села, собирая в памяти паззлы произошедших событий. Мужчина всё также сидел рядом, по-турецки, совершенно без эмоций на лице, и уже приготовил вторую чашку еды, будто знал, когда она проснётся. Внезапно у Линды скрутило внутренности, желудок подпрыгнул к горлу… Она едва успела отскочить на четыре шага, как содержимое желудка выплеснулось наружу. В глазах аж помутнело.
– Воду здесь, что ли, нашла, – спросил он невопросительно.
– Чуть-чуть, – крякнула Линда, и вывернула остатки ржавых гвоздей.
«Господи, не понос, так золотуха!» – подумала она, уползая в синюшные кусты, чтобы освободиться от гвоздей с другой стороны, которые уже революционно подпирали.
Вернувшись в лагерь, она медленно села, держась за живот, который ныл, горел и возмущался. Ей было очень неудобно, но что она могла поделать?
– Здесь высокая степень бактериального загрязнения у любой воды. Инфицирующая доза патогена – десять бактерий на глоток. – Он протянул три разноцветные таблетки, – на, прими-ка их все. Разжуй. Смотрю, у тебя ещё и щитовидная железа не справляется.
Линда судорожно прожевала предложенные таблетки, после тут же взялась опустошать чашку с едой, резко выхватив ту из его рук. Случайно. Да, она смутилась своей резкости, но не смогла себя удержать. Это было что-то подсознательное. Аппетит был зверским, невзирая на все события. Хорошая это была еда: вроде бы ничего не жуёшь, не грызёшь, а всё равно насыщаешься.
Наевшись