истерику. Маленький предвестник грядущей бури.
Действительно, кто знает, что за отношения связывали этого адепта и дочку его наставника? Быть может, они росли вместе, как брат с сестрой. А быть может, причина кроется в ином. Впрочем, особой нежности в том, как Крисмер произнес имя «Гвинни», Бариан Мейхарт не уловил. Скорее, некую иронию.
Дабы отвлечь сына, король протянул руку, жестом показывая, чтобы Кевендил помог ему подняться по лестнице. Принц послушался. Потому, когда они наконец забрались на чердак, маги уже все были там. Они стояли посреди помещения с низким сводчатым потолком, и вид у них был весьма озадаченный. Да и было чему удивляться.
Пустые клетки ютились здесь вперемешку с закрытыми корзинами и глиняными плошками, в которых лежали горсти мелких костей, сушеных трав и яичной скорлупы. В стороне стоял ящик с известью. Вдоль стен стройными рядами расположились бутылки невесть с каким содержимым, а также оплывшие свечи на простых глиняных тарелочках и несколько масляных фонарей. В дальнем конце адептка устроила для себя лежанку – набросала целую груду звериных шкур. А в центре комнаты располагалось нечто вроде алтаря или жертвенного стола: невысокая дубовая колода с углублением в центре. Там скопилось что-то черное, отдаленно напоминающее засохшую кровь. В край колоды были воткнуты маленький топорик и длинный кухонный нож. Именно здесь чувствовался настоящий дух ведьмовского жилища. Такой, что кровь стыла в жилах. Но даже не из-за клеток, костей и импровизированного алтаря. Нет.
Все стены и потолок были покрыты рунами и магическими формулами. Надписи белой известью оказались повсюду. Возле некоторых из трухлявой древесины торчали куриные перья, а в одном месте даже красовалась прибитая за крылья летучая мышь. Огромная, сухая и весьма безобразная. Глазницы мыши чернели выжженными дырами.
Король заозирался вокруг, инстинктивно схватившись за сердце. Водоворот непонятных белых символов казался ему предвестником если не скорого конца света, то грядущей гибели его рода. Под крышей Мейхартов творилось колдовство. Сложное. Непостижимое для простого человеческого разума. Бариан Мейхарт не видел ничего подобного за всю жизнь. Даже когда близко общался с Ашадой Норлан. У той хватало своих странностей, но до такого не доходило.
– Она колдовала, – прошептал король. – Она пыталась втайне от нас творить какие-то темные чары. Она…
Авериус Гарана обернулся и смерил его сердитым взглядом, но объяснять ничего не пожелал. Видимо, архимаг всей душой презирал незадачливого и недальновидного свата. Поэтому он лишь коротко бросил:
– Нет, – и вновь отвернулся, продолжая изучать надписи на стенах вместе с остальными чародеями.
Необходимое объяснение дала его сестра. Керика Гарана покачала головой и задумчиво озвучила то, что занимало умы всех собравшихся магов:
– Она считала.
Чародеи не скрывали глубочайшего удивления, что вызвали в них жутковатые надписи Гвинейн. И когда Керика наконец соизволила повернуться к Мейхартам, ее