Оттого такой сладкой становилась каждая минута, проведенная вместе.
Гвин отняла от лица ткань, потрогала нос. Кровь остановилась, и женщина приподнялась на локтях, чтобы встать, но не успела.
Ив наклонился навстречу, касаясь губами ее губ. Она обвила руками его шею, с удовольствием позволяя целовать себя. Ощутила горячую волну, что неотвратимо поднялась внизу живота и растеклась по ослабшему телу, сметая остатки здравого смысла.
Гвин искренне хотелось позабыть обо всем и, наконец, уступить страсти, которая мучила ее, пожалуй, с самой первой их встречи, когда молодой колдун нес ее на руках под дождем через лес. Она была его, а он – ее. Не осталось более мыслей о постылом муже, который не просто выказывал безразличие, но оказался готов убить жену, если придется. Для Гвинейн существовал лишь Иврос Норлан. Могучий и диковатый импери. Ей хотелось раствориться в его сверкающей золотом силе. Хотелось узнать, каким он может быть в моменты близости, и понять, что же именно в нем так бесповоротно покорило ее сердце. Гвин не сомневалась, что и сам колдун желает того же. Однако жаркий поцелуй продлился недолго.
Иврос нехотя оторвался от женщины. Поцеловал ее лоб. А потом обнял, ближе притягивая к себе. Его одежда все так же источала слабый запах медвежьей шерсти.
– Расскажи, что так гнетет тебя. – Он прижался колючей щекой к ее волосам. – Раздели со мной свое бремя, Гвин. Оно съедает тебя. Забирает тебя у меня день за днем. И я вижу, как ты сгораешь. Это нужно прекратить.
Адептка молчала, закусив губу. Она замерла на широкой груди мужчины. Зажмурилась крепко-крепко, точно это был сон, а пробуждаться Гвин отчаянно не хотела.
– Вороны говорят, что на тебя началась охота, – продолжал Иврос. – Утром к Мейхартам прибыли какие-то странные люди. Король боится их, но принял в замке весьма радушно. У меня очень плохое предчувствие. – Он крепче прижал ее к себе, будто боялся, что она вдруг исчезнет. Вздохнул. – Гвин, прошу, давай уедем прямо сейчас, пока не поздно. Кто знает, к чьей помощи решил прибегнуть Мейхарт. Ты слаба, а я боюсь, что не смогу защитить тебя.
– Нет такой силы, с которой мы вместе не справимся. – Женщина отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза. – И без Пуговки я не уеду.
Колдун раздраженно прищелкнул языком, но сдержался. Лишь нахмурил густые брови и произнес:
– Женщина, ни одна лошадь в мире не стоит твоей жизни, как бы дорога эта скотина тебе ни была. Не представляю, чем там занята твоя голова, но я чувствую себя добычей, загнанной в ловушку.
Гвин задумчиво закусила нижнюю губу. Она внимательно изучала каждую черточку его сурового лица, частично скрытого густой темной бородой. Прямой нос. Густые брови. Сомкнутые в линию губы. Карие глаза с золотыми вкраплениями отливали янтарем. Величие импери дремало в нем. Во взгляде читалась забота и глубокая любовь. Многое за свою жизнь повидала Гвинейн Гарана, но ни один мужчина не смотрел на нее так, как Иврос. Потому она почувствовала себя бесконечно виноватой, что скрывала от него