ведь это наш, товарищ подполковник! – сказал Коровин и обратился к бойцу: – Как ты оказался здесь?
– Догоняю роту, товарищ майор. Наши в головной заставе.
– Отстал, что ли?
– Никак нет. В особом отделе задержали.
Только сейчас Заварухин вспомнил, что он видел этого бойца на лесной поляне с женой, а потом взял его у патруля.
– Охватов твоя фамилия? – спросил Заварухин.
– Так точно, товарищ подполковник. Охватов.
– А что делал в особом отделе?
– Напарника в охранении убил. Но вины моей нету. Вот капитан из особого отдела написал командиру роты.
Охватов поставил банку на землю и достал из кармана гимнастерки уже помятую бумажку. Протянул Заварухину.
«Боец пятой роты 1991-го стрелкового полка Николай Алексеевич Охватов за находчивость и мужество, проявленные при схватке с изменником Родины Торохиным, заслуживает поощрения командования.
Начальник особого отдела капитан Плазунов».
Заварухин вернул бойцу бумажку и, глядя на Коровина, грустно заметил:
– Пока на своих отличаемся. Это проще… А тебе, Охватов, следовало бы в батальон вернуться. Не место болтаться одному. Да и не время. Бери свою банку и марш назад! Записку отдашь капитану Афанасьеву. С поощрением он сам решит.
– Я не хочу никакого поощрения, товарищ подполковник, – угрюмо сказал Охватов и, подняв глаза на командира полка, упрямо добавил: – Если бы немца убил… А то своего ж, русского!
– Это решит Афанасьев. Марш! Да, вот еще…
Охватов наклонился было за банкой, как один из связных, стоявших чуть в сторонке, крикнул тревожным голосом:
– Товарищ подполковник, конный сюда!
И тут же за увалом рассыпалась дробь пулемета и до забавного часто начала стучать какая-то пушчонка.
Уже было видно, как верховой, припадая к гриве коня, все взмахивал рукой, видимо нахлестывал лошадь. Вдруг впереди него вырос куст цветущей черемухи и, покачнувшись, начал подниматься и таять. Через несколько секунд до командиров докатился стертый расстоянием звук. Вероятно, головная походная застава наткнулась на немцев и попала под обстрел. По всаднику еще было сделано три выстрела, но он благополучно скатился с увала и осадил коня, давая передохнуть ему после дикой скачки.
И без доклада связного обстановка была уже ясна, ясна настолько, чтобы принять какое-то предварительное решение. Заварухин же, сознавая такую необходимость, не мог собраться с мыслями и, чувствуя за своей спиной дыхание сотен тяжело идущих людей, начал нервничать, смял и потом долго расправлял свои усы беспокойными пальцами.
Кони Заварухина и Коровина, близко увидев загнанную и тяжело вздымавшую боками лошадь связного, начали перебирать ногами. Прискакавший, не снимая с запястья плети, приткнул руку к пилотке и по-мальчишески задорно, как в военной игре, доложил, что застава обнаружила немцев и старший лейтенант Пайлов просит указаний.
– Много