точило, гроздья гнева!
Томленье
Бредут слепцы по бездорожью
из ниоткуда в никуда,
взывая: – Где ты правота?
Взыскуя: – В ней ли воля Божья?
В томленье этом – маета…
Рожденья крик и стона эхо
сонм нерождённых чтит всегда;
как дела рук прейдёт тщета,
так в свой черёд прейдёт и это —
ветров ловитва, – суета.
Трудами не поднять им пашню —
камней не счесть им никогда;
руины рухнут, как тогда,
когда упрётся в небо башня —
всё – суета… как «нет» и «да».
В покое и умиротвореньи
придёт ли счастья полнота?
Когда влечёт жён красота
В изыске вин да песнопеньи?
Шипит змея сомненья: – Да…
Лишь преумножит скорбь печалью
и знанье – духа нищета;
не обрести – в тщете тщета, —
и рай, потерянный вначале.
В смятеньи плоти – навсегда…
…Бредём, не оставляя тени,
из ниоткуда в никуда:
– Где та, последняя, черта?
В суетной пляске светотени
Падение
Поток страстей, сметая разум,
нахлынет, упираясь в страх,
и бездны запредельность разом
в твоих распахнутых глазах.
Стоящему на переправе
осталось сделать только шаг,
но лодочник, который правит,
весла не удержал в руках…
Пусть рухнет разом и плотина,
коль поздно думать о мостах —
над головою гильотиной
мгновенье отсекает страх.
И дух, томимый смертной мукой,
из плена вырвется тогда —
ступенью за ступень – к разлуке.
Разлука эта навсегда.
Одиночество
Одиноким от Одиночества
отвернуться так страшно к себе —
зеркала перебить захочется
отраженьям, снующим в толпе.
И пророками без пророчества
от рожденья до судного дня,
друг без друга задрогшим корчиться,
у снедающего их огня.
Пусть Гордыня – Ее Высочество, —
Пренасытившись властью во-сласть,
разобьется об одиночество:
– «…отраженья взлетают, чтоб пасть…»
Престол одиночества
Здесь стол нам накрыт одиночества пирный…
Кто зван, но не избран, тот ждет до поры.
И вот я увенчан короной порфирной,
блакитные мне преподносят дары.
Расставлены в круг дерзновенные свечи,
и свет посвященья престол озарил —
свершается царственно таинство встречи,
и свитки времен прошептали – «Бери!»
Сломать в исполненье Закона печати
послал мне надежду архангел любви…
утешила скорбью… омыла печалью
и чашу терпенья дала: – «Пригуби!»
– С тобой неустанно я буду молиться
о том сокровенном, что в сердце