то, что думаю.
– Можно и я кое-что скажу?
– Говори.
– Я не ждала тебя. Не думала, что ты приедешь.
– Зачем написала свой адрес в письме?
– Я думала, что ты все равно не приедешь. Сделала я это больше для себя, чем для чего-то еще. Наверное, для самоуспокоения.
– Ты хотела знать, что я все равно не воспользуюсь возможностью, даже когда она сама идет ко мне в руки? Точнее, убедиться в этом окончательно?
– Точно.
– Ну… Как видишь. В твоей голове может быть все, что угодно, пока я не сделаю своего действия. Точнее, пока не нарисую из пятна то, что хочу нарисовать.
Ася несколько раз кивнула, но кажется, до конца не поняла, что именно я хотел этим сказать. Я снова посмотрел на картину и подумал, что было бы куда лучше, если бы она нарисовала из этого пятна Николашу. Да, так явно всем было бы лучше.
– Слушай, ты же писала в своем письме про какую-то картину. Или это был лишь предлог?
Я вспомнил об этом ненарочно. Изначально, когда я прочитал то письмо, я даже не придал этой детали значения, а потом и вовсе забыл – все же, я был здесь далеко не по этому поводу. Но стоило мне об этом сказать, как девчонка в голубом платье вскочила с матраса и полезла за шкаф, из-за которого вскоре показалась вместе с картиной. Размер полотна был примерно девяносто на сто, и у Аси едва хватало рук, чтобы его удержать. Я сразу узнал художника, но никак не мог вспомнить, приходилось ли мне ранее видеть эту картину или же все-таки нет. Не скрывая своего счастья, девушка опустила полотно на пол, и прислонив его к стенке шкафа, сделала пару шагов назад, чтобы всмотреться в детали издалека. Она смотрела на произведение с разных ракурсов, то прямо, то под наклоном, то повернув голову на бок, то запрокинув ее чуть назад, как черепаха. Уж не знаю, менялась ли от этого сама суть картины, но судя по ее лицу, это было возможно. Насмотревшись, она приземлилась на матрас рядом со мной и я тут же почувствовал, как поднялся воздух вокруг меня, сразу наполнившись какими-то новыми запахами.
– Это репродукция. Хасэгава Тохаку.
– Вижу.
– Как? Неужто знаешь такого?
– Не одной тебе в живописи разбираться.
– Называется «Сосновый лес». Одногруппница сказала, что от оригинала почти не отличишь. Хотя откуда ей знать, она что, оригинал что-ли видела?
Ася что-то сказала, но я перестал ее слушать. Она продолжала говорить и говорить, а я будто бы оказался в другом месте, где она была от меня уже бесконечно далека. Все вокруг застыло в мрачной неподвижности, как если бы я находился в мыльном пузыре и все происходящее за его пределами замерло и двигалось в замедленной съемке. Ася была рядом, но я переставал ее чувствовать. Я унесся куда-то очень далеко.
На картине был изображен не лес, что, исходя из названия, было весьма нелогично, а всего несколько сосен, одна из которых была слегка наклонена в сторону, будто вот-вот собиралась переломиться и упасть на землю. При виде этих сосен, что были отмечены на холсте карандашом или углем, совсем только чуть-чуть, чтобы было видно только