положение – вдруг кто-то увидит, что я за ними подглядываю? – и зайти внутрь.
Там было довольно мрачно, и пока я шел к свободному столику у окна вдоль таких же других, я так и не смог разглядеть лиц тех людей. Красные огни от свечей и красных занавесок бросали им на физиономии зловещие отблески, отчего мне перехотелось их рассматривать и я даже поймал себя на мысли о том, что лучше бы это были тени, а не настоящие люди. Все же, на Границе с Польшей они были не к месту. Но я не учел тот факт, что сам был человеком, и что мое присутствие здесь тоже было не совсем к месту, как бы мне ни хотелось этого отрицать. Похоже, я совсем об этом забыл.
Я сел за выбранный столик и стал знакомиться с обстановкой. Меня никто здесь не замечал и я подумал, что это было даже справедливо. Своим унылым выражением лица и такой же унылой одеждой я мог как никогда сойти за неодушевленный объект. Люди в этом месте были совершенно обычные. Примерно такие могли бы жить в моем дворе или через улицу. Официанты, что тоже были людьми, бегали около столов и подносили обедающим еду и напитки. Был слышен лязг столовых приборов и бренчание ведер со льдом, раскачивающихся на руках официантов. Я не совсем понимал как мне ко всему этому относиться. Не сказать, что мне от этого всего было комфортно.
Не успел я взять в руки свое меню и опустить на него глаза, как услышал подле себя голос, звучащий словно внутри моей головы – настолько он был оглушающе близок.
– А вы что же, снова здесь? И без приглашения?
В эту же секунду воздух вокруг меня внезапно пришел в движение и спустя секунду так же быстро унялся – так, словно ту секунду вычеркнули из прошлого, а заодно и из моей головы. Я медленно вскарабкался взглядом по пространству напротив и оторопел, хотя по приезде сюда готовился к чему угодно. За моим столом теперь сидел человек. И это место уж точно перестало бы быть Границей с Польшей, если бы это не оказался человек с головой какого-нибудь животного. Человек Крыса, как я по логике вещей тут же окрестил его в своей голове, положил на ногу на ногу и вцепился в меня взглядом.
– Никому не говорите что здесь происходит, ладно? Ни с кем не разговаривайте.
– Что?
Его маленькие глаза бегали по моему лицу, пока усики над его верхней губой как-то брезгливо подергивались, будто ему что-то во мне не нравилось. Я сразу понял, что тот испытывает ко мне личную неприязнь. Ну а что, так бывает. Его человеческие ручонки, что ритмично постукивали по столу, были совсем как детские. Что удивительно, людей с маленькими руками было куда больше, чем каждый может себе представить.
– Эти люди не должны знать где на самом деле находятся.
– Что?
– Что-что… Просто ни с кем не заводите беседы, говорю. Вас пока не замечают и это хорошо.
Я ничего не понимал, ошарашенно глядя в его лицо. Сначала эти тени, а потом люди, много людей… Этот кабак,