бережно обращаясь с её владениями. Если это так, то местный хозяин должен быть зол на меня”, – Марлоу криво улыбается.
Тёмные пятна вокруг вырастают и сливаются друг с другом. Пусть сейчас весна, но солнце всё ещё рано скрывается за горизонтом. Его лучи перестают греть землю, и только небо озаряется их отголосками.
Настаёт тот самый час, когда видно хуже всего. Парень спотыкается о невесть откуда взявшийся корень, затем ещё раз и ещё. Путник хмурится, но упрямо бредёт вперёд.
“Вдруг мой обморок повторится? Нужно двигаться, пока есть силы”.
К счастью, этой ночью восходит луна. Плавно, она занимает своё место в безоблачном небе, облегчая путь. Отравленный топью молчаливым кивком благодарит светило.
Только на рассвете он позволяет себе пару часов отдыха. Очнувшись от дрёмы, Марлоу снова видит погибшие растения.
“Проклятье!”
Эта картина подстёгивает не хуже плётки.
К следующему вечеру путник спускается в низину. Один из рукавов Мэвы распадается здесь на множество нитей, заполняя водой лес. Ни единой волны, ни всплеска – ничего не тревожит зеркальную гладь, и кажется, что деревья растут прямо из воды.
Шаги звучат здесь особенно громко. Дорога под ногами искусственно приподнята и укреплена брёвнами, но это не помогает. Река все равно съедает отрезки пути.
Поначалу, юноша пробует перепрыгивать провалы. Это продолжается до тех пор, пока он не поскальзывается и не падает на колени. В спине сразу вспыхивает тупая боль.
“До чего же скользко, – кривится Марлоу. – Далась мне эта акробатика!”
Остановившись очередной раз, чтобы слить воду из ботинка, северянин застывает.
Неподалёку раздаётся всплеск. Слишком большой и громкий для случайной ветки или птицы.
Тревога закрадывается в сердце, но парень не подаёт виду. Он спокойно натягивает обувь на ногу и шнурует. Всё внимание в это время занимает природа вокруг.
“Этот лес южнее Болота, он не должен быть таким тихим”, – замечает он.
Едва пальцы справляются со всеми завязками, всплеск раздаётся вновь. Несколько и с разных сторон.
Юноша медленно поднимается. Рука ползёт под плащ к рукояти меча.
“Жаль, что стрела повредила именно правую руку”, – жалеет беглец.
Сумерки и пар от воды размывают границы леса. Остатки дневного света оставляют розоватые полосы на воде и деревьях, чем только мешают обзору, окончательно дробя картину. Марлоу всматривается в черные стволы. Один из силуэтов выглядит странно. Слишком плавный и правильный, совсем не похожий на перекрученные лиственницы. На секунду во тьме вспыхивает две алые точки…
– Эй! Давай поговорим! – Марлоу поднимает здоровую руку вверх.
Незнакомец дёргается, окончательно подтверждая мысли.
– Я не ищу проблем… – продолжает парень. – Кто управляет вами?
От последнего вопроса лес оживает множеством булькающих шагов.
Юноша снова взывает к Дару, но тщетно.
“Остаётся