чего не хватает в коридоре, она не заметила, что пропала входная дверь. Ей, бедняжке, и в голову не могло прийти, что она замурована в двушке. Элли была столь беспечна, что не обзавелась верными друзьями, а могла бы в качестве самообороны вооружиться топором Дровосека.
Отойдя назад, Элли уперлась в противоположную стену и вскрикнула: ванная прекратила свое существование, чтобы некто ненароком не выкатился из подсобного помещения в туалете. Возьмите же меня за руку, и я сопровожу вас в кульминацию главы.
Девушка забежала в кухню и, переведя дух, осмотрелась. Она уже догадывалась, что все началось здесь. Элли сомневалась, что с ней происходят реальные события, а не тени на стене Платоновой пещеры, и, как мы и говорили ранее, девять классов и работа в подземном переходе – не клеймо ограниченности. Право дело, в школе ведь не учат той сообразительности, что Элли еще проявит. Девушка создала себя сама. Книги, которые героиня читала в перерывах между работой, начертили ей удивительный путь. В будущем, друзья, Элли предстоит наломать дров, но в том же будущем, очень-очень нескоро, она наконец-то обретет счастье и покой. Хотя, это будущее в прошлом. Ваш покорный слуга вас запутал? Ну же, не смейтесь над старым Хранителем, не смейтесь его сумбурным речам. Если бы вы знали хоть толику того, что ветра нашептывают кроне Ясеня, вы бы не осуждали третьестепенного героя истории про врагов и любовников.
Элли выглянула в окно: все тот же район стройных убогих жилищ. Прежняя тепловая станция. Небо как небо. Пока мы отвлеклись на сентенции, ретивая героиня забралась на табуретку, чтобы открыть форточку. Но форточка, как и окно, – сплошь бутафория. Девушка постучала по стеклу: оно отозвалось глухим стуком бетона. Картинка, которую Элли видела вечерами напролет, начала отслаиваться, как плохо наклеенные лоскуты обоев.
– Я выбираю красную таблетку, вот мой якорь, – невозмутимо произнесла Элли и уставилась в потолок, будто бы ища нас, незримую публику. – Ясень, ты слышишь? Ты, менторская рожа, надменный сноб, слышишь меня? Отсылка на один фильм из тех, что, по твоему мнению, отупляют. Я люблю кино. Люблю читать то, что откликается во мне. Мне нравилось ходить в театр, и однажды папа потащил нас на балет по Шекспиру. Я уснула на сеансе, за что мама пропесочила меня. «Ты же девочка, позор»! Мне претит, когда у меня отнимают имя и, – сумасбродка принялась срывать с волос заколки и отрывать рюши, – я ношу только то, что мне нравится, даже миленькие платьица, но только те, которые подбираю сама, – табуретка закачалась ходуном, не выдерживая фарса. – Зато папа сказал, когда мы… когда мы вышли из театра…
Элли сорвалась с табуретки, и ее поглотила пучина вод, ведь Ясень знает все наперед, а вода хранит воспоминания, поэтому автор опрометью кидается на помощь главной героине – он желает показать ей метафору будущего, если она согласится пойти за двуличным ликвидатором АИН.
Я падаю на дно, выпуская изо рта цепочку пузырей. Поворачиваю голову и замечаю сквозь пелену своих волос тонущий внедорожник с драконом на капоте. Ведущий «По миру пойдем!» ныряет