– внезапно спросил Каляван.
– Возможно, – резко откликнулся Джарасандх.
Калявана эта грубость не обескуражила.
– Я слышал, там будет господин Кришна, – небрежно заметил он. – И говорят, у него есть эта интригующая привычка завоевывать женщину на каждом сваямваре, которую он посещает… честно или нечестно, так или иначе. Есть над чем подумать, не так ли? Представляете, что бы было, если бы Панчал присоединился к войнам Ямуны. – Эти ужасные слова повисли в воздухе, и он продолжил: – Шалья, я надеюсь, что условия, которые ты организовал для меня, будут столь же приятными, как и всегда? Я ваш верный слуга, император. – И Каляван повернулся и вышел из особняка госпожи Раши, не дожидаясь разрешения императора удалиться.
Каляван действительно не знал, что он был на волосок от того, чтобы с него содрали кожу самым изобретательным из возможных способов? Но мысли Джарасандха, похоже, были заняты совсем другим, так что Шишупал не получил соответствующего приказа.
А вот Шалья выглядел весьма обеспокоенным:
– Но Шьямантака, ваша светлость! Я извиняюсь за этого грека. Я не знал, что он собирается просить об этом. Это слишком высокая цена, даже за его поддержку.
– Что такое Шьямантака, которую я никогда не видел, по сравнению с бурей, которая посеяла хаос в моей жизни? – спросил Джарасандх голосом, приглушенным от воспоминаний. – Нет, мне нужен Каляван. Кришна – огонь, который не залить водой. Чтоб увидеть, как он потухнет, надо изгнать весь воздух из комнаты. Проклятое Пламя Калявана и его атака с северо-запада перекроют линии снабжения Матхурана.
Ах, Проклятое Пламя… Вот почему его называют Повелителем Огня.
Был и реальный вклад кроме его очаровательной внешности. Огонь, который нельзя потушить водой. Огонь, который пробивал броню и распространялся при малейшем дуновении ветра. Говорили, что боги даровали Смертным голубой огонь Проклятого Пламени для войны с дэвами, но, похоже, только греки были достаточно мудры, чтобы записать его рецепт.
Но Шалья еще не закончил:
– Я все еще прошу прощения от имени Калявана как за его поведение, так и за его требования. Я сожалею, что должен буду развлекать его всю следующую неделю. К концу этого испытания моя казна будет наполовину пуста.
– Он надменный, безрассудный и полный пустого рыцарства. Но не бесчестный. Пока нет, – задумчиво протянул Джарасандх. – Я словно разговаривал сам с собой, каким я был в молодости, – грустно признался он. – Зеленый мальчишка, больше похожий на храбреца, чем на мудреца. Но высокомерие – это яд… даже в столь юном возрасте он просачивается в твою душу, если ты никогда не проигрывал. Каждый мужчина должен проиграть битву в молодости, чтобы остаться в живых в войнах в старости, не так ли, Шишупал? Ты согласен?
Если его позвали только для того, чтобы он поделился своим опытом, это было бы прекрасно.
– В самом деле, ваша светлость.
– Ты, должно быть, удивлен, Шишупал, почему я позвал тебя сюда, хоть ты и предпочитаешь скрываться в тени,