есть женщины, которые так и норовят оскопить, обессилить вас. Женщины вообще ничего не смыслят в пенисах. Принимают их за автоматические инструменты, которые можно настроить и так и этак. Я уж не говорю о простате. Нет такой женщины, которая подумала бы о простате своего партнера, да что там – большинство даже не знают, зачем она нужна. В вашем возрасте пора уже остепениться.
Тут я не выдержал. Вскочил и грохнул кулаком по столу у него перед носом:
– Может, хватит надо мной издеваться, доктор! Остепениться? Это как? Спать с горничной, которая ничего такого от меня не ждет? Мужчина, черт возьми, должен быть мужчиной, а это ко многому обязывает!
Доктор сидел нахохлившись, с сигарой во рту и очками в роговой оправе на носу, похожий на старую полярную сову, и бесстрастно глядел на меня:
– Я бывший военный врач, месье. Служил в Первой бронетанковой дивизии и в Иностранном легионе. Я собаку съел на простате. Вы пришли ко мне, потому что у вас боли, и я высказываю вам свое мнение как специалист, вот и все. Хотите – прислушивайтесь к нему, хотите – нет, дело ваше. Речь идет о вашем здоровье.
– Лучше сдохнуть!
– Сдохнуть не сдохнете, но если не откажетесь от излишеств, война закончится сама собой, поскольку бойцы выйдут из строя.
– Странная у вас манера рассматривать секс как боевые действия.
– А как же! Посмотрите, как истерзана после этого ваша простата, – и это, скажете, не бой? У вас, на ваше несчастье, сохранилась слишком высокая для вашего возраста сексуальная активность, и бедной мочеполовой системе, а она‑то как раз пребывает в нормальном состоянии, приходится страдать по милости вашего либидо. Сколько в среднем длится у вас половой акт с вашей теперешней партнершей?
– Это не партнерша, а любимая женщина.
– С медицинской точки зрения это одно и то же. Так сколько же?
– Первый раз минут, наверно, десять… или пятнадцать… Да нет, не знаю я! Даже примерно не могу сказать.
– Первый раз? То есть бывает и второй?
– Только для нее.
Доктор был ошарашен:
– Это как же так?
– Я хочу сказать, иногда у меня еще раз бывает эрекция, но кончить я уже не могу.
– Безумие! Чистое безумие! Вы роете себе могилу. Да вы хоть понимаете, каково приходится вашей простате и сосудам, когда вы целый час без передышки наяриваете, как бензопила? Гестаповские пытки! И вы, конечно, заставляете ее пососать.
– Никогда! Ни в коем случае! Я не “заставляю пососать”! Не отдаю приказов… Мать вашу за ногу, доктор, – простите, что так неизящно выражаюсь, но уж коль скоро вы военный врач, хотя и бывший… Никогда ни одной женщине я не сказал: “Пососи!” Ни-ко-гда.
– Ясно-ясно. Но если она сама предложит, чтобы помочь вам взбодриться еще разок, вы не откажетесь?
– Разумеется нет.
– И вам нет дела до того, что происходит во время этой процедуры с вашими органами, когда их возбуждают силой, а они уже истощены. Фелляция, бесспорно, допустима при нормальной половой прелюдии, но не должна применяться как средство реанимации.