затем бесстрашно отпустил руки; мягко приземлился, сделав кувырок вперед и остановился, теперь улыбнувшись Свету. Подмигнув ошеломленному охотнику, мастер плавно побежал по поляне. Резко ускорив движение, он вдруг… исчез – как раз по центру прогалины. А ведь рядом не было не то что дерева – даже самого маленького кустика! Свет резко дернул головой, пытаясь продолжить движение мастера, и обнаружить его впереди. Тщетно!
Возникнув вдруг из небытия за спиной охотника, мастер Ли хлопнул несильно юного товарища по плечу. Свет вздрогнул, резко поворачиваясь. Он растерянно улыбался, сразу восприняв увиденное не как чудо или балаганный фокус, но как воплощение реальных, практически безграничных возможностей человека. Полученных не благодаря капризу природы, а годами и годами тяжких тренировок.
– Ты научился этому? – все таки спросил он.
– Да, – коротко ответил мастер Ли.
– Ты научишь меня этому?
– Да, – повторил мастер, пряча улыбку.
Он не сказал охотнику, что его собственное обучение длилось долгих сорок лет. И не все они, особенно первые, были приятными…
Через три дня мастер Ли стоял перед Советом рода, ощущая спиной горячее дыхание юного охотника. Старейшие, переглядываясь, качали головой, выслушав просьбу о вступлении в род.
– Кто возьмет в мужья эту страхолюдину, – спрашивали они себя, оглядывая непривычное их взглядам лицо мастера.
Не был он и младенцем, которого, по заветам Ясеня, могла усыновить любая семья рода. Этим и заканчивались возможности вступления в маленький род. Радогор, с вечера выслушавший горячие просьбы племянника, лишь беспомощно пожал плечами. Он ничем не мог помочь племяннику.
Но юный охотник был не так прост. Он вдруг шагнул из-за спины мастера и повернулся к нему. Положил руку на голову человека гораздо ниже себя, но годящегося ему не то что в отцы, а в деды, и торжественно произнес:
– Объявляю тебя своим сыном, – и, с вызовом обернувшись на старейших, продолжил, – нарекаю тебя… Иванкой.
– Тебя бы самого еще усыновить, – выкрикнул вдруг из рядов сородичей, окруживших Совет, Кудлат.
Видимо в нем до сих пор дремала обида за проигранный поединок – вот она вырвалась; в самый неподходящий момент.
– Не тебе ли? – очень вовремя выкрикнул кто-то из той же толпы, и все дружно рассмеялись, очевидно тоже вспомнив поединок. Напряжение ощутимо спало.
Совет, не нарушая заветов Ясеня, в которых ничего не говорилось ни о возрасте усыновляемого, ни тем более, его будущих родителей, принял мастера Ли в род.
С этого дня для Света началась удивительная, наполненная каждое мгновение, жизнь. Мастер Ли, с внутренней дрожью вспоминавший свои первые, самые трудные годы обучения боевому мастерству, не переставал удивляться неистовой энергии молодого охотника. Свет впитывал знания быстрее, чем пересохшие пески пустыни благодатные капли дождя.
Собираясь первоначально передать Свету лишь внешние, самые эффектные приемы