северного крыла. К тому же открывалась эта дверь только своим, сканируя лица.
Впрочем, замков по этой самой причине давно нигде не существовало, двери жилищ открывались только своим. Это не значит, что воры перевелись на планете и никто теперь не обносил квартир и богатых домов, прогресс не стоял на месте ни со стороны порядочных граждан, ни со стороны преступников. Как и во все времена. Наказания были суровы, мягкости законов в послевоенное строгое время быть не могло, за двести лет мало что поменяли, смертная казнь не применялась очень давно только потому, что преступления, за которые к ней приговаривали, стали редки. Такое становилось событием на весь мир, который был ныне очень мал, такое количество людей, как теперь на всей планете, некогда обитали всего в одном ком-нибудь мегаполисе.
Не успели мы с моей матерью достичь конца широкого просторного коридора, ведущего к большой гостиной, вдоль стен украшенных зеркалами и картинами так, чтобы при следовании по нему создавался эффект движения стен, они словно вовсе растворялись и казалось, само пространство двигается по сторонам коридора. Я с детства обожал этот коридор, и весь этот дом. Отчасти поэтому я люто ненавидел не столько свою тётку, отказавшуюся рассмотреть возможность лествичного наследования в Вернигоре вопреки древней русской традиции, и, таким образом, лишившей меня прав на свой престол, сколько её драгоценного внука Всеслава, которому этот престол и достается, когда проклятая грымза умрёт.
Именно поэтому я решил разглядеть девчонку Ли получше, и их обоих вдвоём, если я прав, а я прав, я всегда отлично разбирался в людях и умел оценивать их поступки в соотношении мыслей и чувств, то Всеслав получит мести сполна. До сих пор он был неуязвим, он был сопляком, и просто очень замкнутым, холодным и умным мальчишкой, занятым учёбой, а потому взять его было нечем, я почти ничего о нём не знал. А вот теперь… теперь я смогу отыграться на нём. И, если не удастся лишить его прав за то, что он спит с родной сестрой, то во всяком случае жестоко потоптаться на его душе, первая любовь, как говорят, чувство очень сильное и всеобъемлющее, а потому разрушить его самым циничным образом, будет замечательной местью.
Я даже почувствовал некоторое воодушевление, впервые, между прочим, за много лет. Я даже не помню, когда я чувствовал себя так хорошо, когда во мне играл такой азарт, и даже вдохновение. Едва мы с моей матерью расположились в гостиной, и к нам соблаговолила выйти Агнесса, оторвавшись от своих бесконечных дел, как мне позвонила моя жена, которая вообще-то должна была приехать завтра.
– Что такое? – услышал я за спиной, когда поднялся с кресла и направился по длинной анфиладе комнат, чтобы в конце дойти до оранжереи, и не мешать дамам своим разговором.
– Это, вероятно, невестка, – услышал я ответ матери на возмущенный возглас тётки, она не терпела, когда ее перебивали даже неожиданные звонки.
Да, это была моя жена, которая отличалась редкостной неорганизованностью и бестолковостью, хотя в остальном была такой милой, что я её очень любил.
– Дорогой,