Я шёл сюда к Ли, чтобы разузнать у неё, как там Всеслав, мне хотелось насладиться злорадством оттого, как мой ненавистный племянник страдает в разлуке с ней. А вот заговорил с Ли, и думать забыл о Всеславе.
– Ну, хорошо, не ради спешки, а потому что мои знания больше твоих и уже систематизированы. Зачем отказываться от помощи? – сказал я, продолжая смотреть на ее губы, они какие-то блестящие, словно атласные… Ну вообразите, меня на эпитеты потянуло. Меня, кто прилагательные вообще не употреблял, а глядя на эту девчонку, я не то, что говорю с оттенками, я стал думать, как какой-нибудь поэт из старинных книг.
Ли долго смотрела на меня, потом положила карандаш и сказала:
– Просто… Просто я даже не могу представить, как и что вы станете делать.
Она называла меня на «вы»… правильно, я ведь её дядя. Однако мне это не понравилось.
– Ты скажи, какая тема и я буду знать, что сделать.
– Филипп Красивый король Франции, – сказала Ли не сразу и, будто нехотя.
Я рассмеялся.
– Не поверишь, но я сам когда-то делал проект именно по этому французскому королю! – радостно объявил я, хотя это было полное враньё, я даже не слишком хорошо помнил годы его жизни.
Ли только улыбнулась, впрочем, довольно холодно, опуская голову, я хотел бы думать, что она улыбается смущённо, но нет, именно холодно, смущение скорее от раздражения, которое она вынуждена скрывать от меня и притворяться вежливой и радушной. Думаю, ей хотелось избавиться от меня, но я не собирался ей этого позволить. Сам не знаю, зачем, но я захотел быть сейчас к ней поближе. Зачем? Что мне эта девчонка? Я не мог ответить на эти вопросы, я только чувствовал притяжение и не мог ему противостоять. И не хотел. Свои желания я привык удовлетворять.
– Вот что я скажу тебе, Ли, не называй меня на «вы». То есть при других можешь так делать, но когда мы наедине, зови на «ты» и по имени. Мы же команда. Больше того, ты руководитель.
Я настаивал на чем-то почти неслыханном. Но я знал, что делал, ничто так не сближает, как обращение на «ты». Мне хотелось этого, пока я сам не знал для чего, я сейчас едва ли не впервые в жизни действовал интуитивно.
Но Ли не заметила, не смутилась, она засмеялась. И смех-то какой-то оказался… чудесный, хотя и не слишком смешно ей. Удивительно, она совсем не была смущена, и держала себя со мной свободно. Я видел, что она тяготится моим присутствием, и прогнать нельзя, вот и говорила и даже смеялась отчасти смущенно, отчасти нетерпеливо, опуская голову так, что чёлка скрывала её глаза.
– Так берёшь в подчинённые? – захотел утвердиться я.
– Ну… если вам… то есть… тебе, Всеволод… – она посмотрела на меня после этих слов, и от взгляда ее тёмных глаз, как от огня в глубине сапфиров, меня дернуло будто электричеством. – Если тебе нечем заняться, то конечно. Почему бы и нет.
– У меня полно дел, – снова соврал я.
Никаких дел здесь, в Вернигоре в ближайшие дни, кроме просиживания на заседаниях советов у моей тётки у меня