приплясывая «Грета», хохоча, вошла в скалу.
И понесла Гарала ярость на встречу к взбалмошной родне.
Весло с песочка им поднялось, дабы вернуть должок жене.
А Гай, ворвавшись мальчуганом, когда Талу била злюка.
Закрыл её в порыве славном и боль дельфин терпел без звука.
IX
Гарал давненько оплеухой с ног не сваливал милашку.
Но поднявшись шустрой мухой и на груди порвав рубашку,
Она бросилась в атаку, всех лупя перед собой.
И тут же страх погнал ватагу, предвидя их жестокий бой.
Удары сыпали обильно вперемешку с грязной бранью.
А затем, присев бессильно, упрекая своей рванью,
Шишкой, ссадиной, порезом, простонала Грета тихо:
– И с каким же интересом мне терпеть такого психа?
Гарал
– За что невинность обвиня, ты ударила меня!?
Пришлось же мне глотать песок! И не лень же было злюке
Показать ума заскок! Сама ты псих, жена дурная!
Грета
– Уж час, как мы с тобой в разлуке. Ты перегрелся, что-ли, муж?
Откуда мысль в тебе такая? Иди, головке сделай душ.
Гарал
– Твоя сгубить хотела жадность, свёли уж камешки с ума!
Грета
– Всё, Гарал, ступай в сторонку, уже наслушалась дерьма.
Гарал
– Ещё какую ждать мне пакость?
Грета
– Убирайся вместе с бредом! Я учила непрестанно,
Здесь лупя эту девчонку! У детей спроси об этом!
А вернувшись детки в грот, посмотрев на них печально,
Стали бегать без забот.
Грета
– Тихо! Муки нас терзают, прекратили все шуметь.
Не то плети покарают. Я сказала, не греметь!
Гай
– А нужна ли к детям строгость, дабы слушались они?
Ты же видишь, что суровость их не делает овечкой.
Не видя ласку от родни, ожесточилось уж сердечко.
Но всё ж науку не забудет дитя в стремлении учиться.
Вот только зло в нём мать осудит, когда оно к ней возвратится.
И на кого ж тебе пенять? Коль ты пример сынкам своим.
Чему же им-то подрожать? Как не поступкам твоим злым.
А отомстят они жестоко, рождая голод в твоем брюхе.
И будет очень одиноко этой немощной старухе.
Грета
– Того не будет никогда! Велю молчать тебе, щенок!
Гай
– Пройдут немалые года, но возвратят тебе должок!
Но Грету речь его задела, из них никто ж не возражал.
Как-будто Гай в умах читал, коль взгляд потупили не смело.
И тут же гномиха поднялась, завопела, взяв и плеть:
– Так вот, что в жизни мне досталось! На груди змею пригреть!?
Гай за ручку дернул Талу, запрещая детке видеть,
Как достанется их жалу. А пришлось ему озлиться,
Оттого что видел лица, когда смела мать обидеть
Человеческое чадо. Сколько ж было в них злорадства!
Ну а, как пришла расплата, то прикрылось братом братство,
Подставляя