галстука. Его чернильно-черные волосы взъерошены, а металлический блеск глаз кажется нейтральным, как будто он вышел на прогулку.
Но опять же, это Эйден; неотразимый, как бог, и опасный, как монстр.
И самое печальное, что я знала это с самого начала.
Просто потому, что я отказалась прислушаться к здравому смыслу или заглянуть за фасад, не значит, что меня обманули.
Нет, не так. Я обманула себя, заставив поверить, что Эйдена можно спасти.
Дьяволы не могут быть искуплены.
Дьяволы могут только разрушать и гореть.
Он сказал, что уничтожит меня, и он это сделал.
Пришло время уничтожить его в ответ.
Я улыбаюсь каждому.
– Могу я поговорить с Эйденом наедине?
Как только я закончу, от него ничего не останется, точно так же, как ничего не осталось от меня.
Внутри меня всегда была тьма.
Я боролась с ней.
Я отрицала ее.
Пришло время принятия.
В конце концов, только монстр способен уничтожить монстра.
Глава четвертая
Эйден
Насмешливый взгляд Рид мечется между мной и Эльзой, как шарик для пинг-понга, когда она разворачивается, чтобы покинуть палату.
Я не обращаю на нее внимания.
Я не обращаю внимания ни на кого, кроме Эльзы.
И нового парня. Спасителя Эльзы.
Ее рыцарь в гребаных сияющих доспехах.
Какой самый простой способ сломать рыцаря и раздавить его на куски?
На самом деле я воспользуюсь самым сложным способом сжечь его и буду смотреть, как он превращается в пепел.
Направляясь к двери, он одаривает Эльзу последней тошнотворно-сладкой улыбкой.
Моя голова склоняется набок, изучая язык его тела и выискивая знак – или слабость.
Он слишком собранный, но я что-нибудь придумаю.
Я всегда так делаю.
Когда я смотрю на Эльзу, мой левый глаз дергается.
Эльзу не просто так называют Холодное Сердце. Она асоциальна – абсолютно. Даже когда люди заговаривают с ней, ее улыбки в лучшем случае неловкие. Внутри же она желает, чтобы они исчезли и перестали тревожить ее замкнутый мир.
Но сейчас она улыбается.
Нет.
Это не просто улыбка – у нее слегка подергивается нос, а глаза выглядят мечтательными.
Та самая улыбка, которой она одаривает меня после секса.
Или когда спит, обвившись вокруг меня.
Эта улыбка принадлежит исключительно мне.
Какого хрена она дарит ее новенькому парню?
Я продолжаю смотреть ему в спину даже после того, как дверь закрывается.
Я сказал, что буду смотреть, как он горит?
Планы изменились. Это слишком мягко.
Сменив выражение лица, я падаю на стул напротив больничной койки Эльзы.
Ее светлые блондинистые волосы утратили свой блеск и ниспадают по обе стороны бледного лица. Оно даже белее, чем естественный цвет ее кожи.
Больничный халат кажется на три размера больше, чем нужно, и скрывает фигуру.
Но она все еще выглядит