тонким лезвием прошёлся по моему остывшему сердцу. Закровоточило, но не больно.
Она резко вскочила с ледяного пола. Сбросила свой кокон.
– Уйду, сейчас, сейчас, уйду… – как заведённая, твердила она, механически кидая тряпки в раскрытую пасть чемодана. – Уйду, Мэ́дарт, ты знаешь, пыталась.… Уйду, Мэ́дарт, за что?!
Она стояла в дверях. Я также неподвижно сидел в кресле. Тишина запретила мне. Запретила изменять мне с ней.
Она медленно переступила порог. Остановилась перед раскрытой дверью и стала ждать. Паршивый предатель сквозняк трусцой пробежался через балкон, не рассуждая ни секунды, грубо захлопнул дверь прямо перед её носом.
Я вздрогнул: ушла, ушла безвозвратно. А она продолжала ждать. Ждать по ту сторону двери. Ждать отчаянно и безнадёжно.
– Беру! – Довольно провозгласил делец, жадно потирая руки.
Кот довольно облизнулся, потянулся и протянул мне свою пухлую шерстяную лапу, в которой я увидел полароидную цветную фотографию:
– Держи, дело сделано. Твой билет, – пробурчал он.
Дрожащей рукой я взял фотографию. Тем временем кот, выгнув изящно спину, принялся точить коготки об прилавок. Делец точно с мишени не сводил с меня глаз, а я как умалишенный дрожа ресницами, смотрел на несчастный силуэт своей жены и силился понять причину её одиночества в темноте перед закрытой дверью.
– Кстати, – заговорил мастер ветров, – проводника найдёшь в местных тавернах, но особо на него не рассчитывай, – он коварно улыбнулся. – Падшие ангелы не всегда помнят дорогу домой, а впрочем, у каждого она своя.
– Неужели кто-то и впрямь решил воспользоваться нашими услугами?
Обернувшись на голос, я увидел Мала́хия. Он помахал мне рукой.
– С какой это радости?! – Опомнился я, намериваясь испепелить его взглядом, но Малахий не обращая на меня внимания, самодовольно подошёл к прилавку.
– Баклажан, какие новости? – Обратился он, по-видимому, к коту.
– Как обычно, – ответил тот. – Люди умирают и снова рождаются. Как думаешь, – он повернулся к дельцу: – Когда им надоест это делать?
Мастер ветров деловито погладил свою ухоженную бороду:
– А разве они помнят свои прошлые жизни?
– Да они себя не помнят, – заключил кот, окинув меня недовольным взглядом. – Осмелюсь заметить, что этот болван самый настоящий преступник!
Все так и ахнули, уставившись на кота, будто тот заговорил об истине, без которой сдохнуть можно. От такого внезапного обвинения у меня дух перехватило. Стоял как ишак на водопое, хлопая глазами и покорно слушая обиняки.
– Довела меня до греха лень обычная, – лоснясь от важности начал растолковывать кот. – Жил не тужил, с боку на бок переваливался. Солнечные ванны принимать любил, дружбу с мышами водил. В общем, толстел как на дрожжах. Хозяин меня холил и лелеял. А потом взял я и помер.
– Как помер?! – Завопили все хором. Баклажан выждал минуту, затем пристально посмотрел в мою сторону и все разом, повернув головы,