останавливаясь, Ванька прислушивался и осматривался, чтобы никто не видел, не набросился и не устроил панику. Он боялся, что отца могут забрать, покалечить или убить. Страх вынуждает людей на необъяснимые поступки, вплоть до самых низких. В глазах ужаса каждый из нас может сделать то, чего от себя не ожидает. Это не оправдывает людей, но даже в глазах закона, состояние аффекта является призывом к ослаблению наказания.
Мама, может, она всё-таки жива? Может, записку писал вовсе не папа? Иначе получается, что он знал о том, что заразился и сам себя закрыл в спальне. Может есть смысл поискать её? Спасти. Мысли отвлекали Ваньку от груза. Пошатываясь из стороны в сторону, ударясь о холодные стены подъезда, превозмогая усталость и боль в ногах, он приближался к цели. Виски пульсировали, воздуха не хватало, грудь сдавливало, но только подъездная дверь показалась впереди, как парень припустил. У выхода уже стоял Серёга, встречая хозяина. Ванька приложился всем весом на приоткрытое препятствие и навалился на него, сдвинув с места. Оказавшись на улице, он на мгновение опустил носилки, встряхнул руки и поторопился к машине.
Аккуратно уложив носилки на землю, Ванька достал нож, просунул его лезвие между каркасом машины и дверцей багажника. Скрежет железа был неприятен, заставляя лицо искажаться, чем делало движения неуверенными и медлительными. Нащупав защёлку, Ванька приложил усилия и дёрнул рукоятку, багажник распахнул свою пасть. Внутри небрежно лежали небольшая аптечка, огнетушитель, верёвки и запаска. Прикинув и взвесив за и против, солдат вытащил колесо и уставился на отца.
Пёс кружился вокруг зомби, напрыгивая и отскакивая от предмета его агрессии. Рычание будто раздражало мертвяка, который так и норовил выплюнуть кляп и схватить животное. Раны на лице всё разрастались. Глаза становились совсем бледными, будто прозрачная мутная пелена обволокла их. Ванька смотрел на перевоплощение мужчины и с каждым мгновением всё больше терял веру в исцеление, но сдаваться не собирался.
– Серёга, фу! Отойди и не мешайся!
Но собака не отступала, хватая солдата за одежду и оттягивая его от опасности. Ванька грозно выставил ладони и громко хлопнул прямо перед его мордой. Животное отскочило.
– Давай, пап, я сейчас тебя отвяжу от носилок и устрою в багажнике. Ты уж прости, что так, но я боюсь за Серёгу, да и под его лай ехать будет невозможно. Путь предстоит недалёкий, и постараюсь потише, чтобы не укачало.
Под звук собственного голоса и скулёж пса, Ванька расстёгивал ремни и развязывал верёвки. Не учёл он лишь одного, как переместить отца в багажник голыми руками. Сообразив, поискать перчатки в салоне, он нацепил строительные и на свой страх и риск, обхватил плечи отца, приподнял и почти волоком скинул в тесный багажник. Поправив ноги и голову, услышал хруст костей и скривился.
– Боже, у него и так всё тело переломано, ещё и я добавил… Серёга, поехали!
Прикрыв багажник, Ванька