за что именно на тебя орут, улавливаешь, а боль от оскорблений притупляется. Главное – доехать до места назначения и по возможности не думать о плохом.
Теперь, когда мы уже близко, гнев Инди вот-вот прорвется наружу. Не стоит препятствовать выходу эмоций, но идти у нее на поводу тоже не следует.
– Не забывай: наш путь лежит через всю страну, а не назад в прошлое, – ровным голосом говорю я. – Надо настраиваться на лучшее. – Боже мой, что за чушь я несу!
Девочка пренебрежительно фыркает, бросает на меня сердитый взгляд в зеркало заднего вида. Продолжаю гнуть свою линию:
– Может, этот Спунс не такой уж убогий городишко. Арчер говорит, в девяностых годах был какой-то олимпийский чемпион отсюда родом. – Аргумент явно притянут за уши, но мне кажется, Инди важно знать, что даже столь дальнее захолустье способно произвести на свет выдающуюся личность.
– В каком виде спорта он выступал?
– Вроде бег на длинную дистанцию.
Племянница удовлетворенно смеется.
– Сам-то понимаешь? Даже местные мечтают сбежать из этой дыры. – Она вставляет в уши наушники и отворачивается к окну.
Да, теперь понимаю. Пусть не сразу, но дошло. Со вздохом проверяю карту в телефоне. До Спунса восемь часов пути. Значит, доберемся уже за полночь. В другой раз я остановился бы и переночевал в гостинице, но мы оба вымотаны до предела, к тому же сегодня начинается срок аренды дома, снятого для нас моей начальницей.
Выезжаю на шоссе, мысленно перебирая события своей жизни в надежде вычислить ошибки, в результате которых после пятнадцати лет, посвященных кулинарии, я потерял работу.
Наверное, все началось с первого плохого отзыва пятилетней давности. Узнав, что некая фуд-блогерша собирается заглянуть в «Мозговую косточку», я отложил поездку домой на праздники, а она обозвала мои телячьи щечки заурядными.
Вероятно, моя карьера дала трещину в прошлом году; я слег с мононуклеозом, а по возвращении обнаружил, что без меня на кухне гораздо спокойнее и веселее.
Может, ответ еще проще: нельзя так долго трудиться в изматывающем ритме, когда на счету каждая секунда и мельчайшая деталь.
Как бы то ни было, заставляю себя проживать эту ситуацию снова и снова, вслушиваюсь в ощущения, надеясь почувствовать тоску по работе или гнев из-за ее потери… Ничего не получается. Послевкусие стыда, легкая горчинка раздражения, и только.
Одно я знаю точно – карьера перестала иметь для меня значение три года назад, когда моя сестра погибла в дорожно-транспортном происшествии.
Происшествие. Обманчиво безобидное слово для описания события, прекратившего существование человека и перевернувшего жизни его близких. Всего лишь чья-то ошибка, кто-то на секунду отвлекся, потерял бдительность. К сожалению, подробности мне не известны. Впрочем, даже если бы я знал, как это случилось, уже ничего не изменишь: ограждение не придвинется ближе и не спасет Фрейю от падения с набережной. Сестры