взгляда имел статусное превосходство в этой комнате, и все же почему- то именно о его фигуру, облаченную в необычные, почти чудаковатые одежды, зацепилось внимание девушки. Рослый мужчина тридцати лет, стоя, низко склонился над запястьем старого человека в кресле, протяжно вздыхающем от усталости. По положению его пальцев, Ларэ поняла, что тот мерил хозяину дома пульс, и она как раз прервала их на этом занятии своим приходом. Это заставило ее почувствовать себя еще более неуютно. Да и взгляд свой мужчина не спешил отводить от нее, как поднял его к ней, будто забыв о своем деле, так и не удосужился вернуть назад. Наоборот, медленно разогнулся, потирая руки, выпрямился в полный рост, ни на мгновенья не переставая смотреть на Ларэ, к тому же, без всякого намека на улыбку, словно проводил важный эксперимент с участием морской черепашки, где роль черепашки досталась Ларэ – сомнительная честь. Он обратился к старцу в кресле со словами:
– Господин, ваше давление сегодня повышено лишь слегка. Это хороший признак. Ниже, чем вчера. Значит, новая настойка действенна. Предлагаю продолжать ее прием и дальше, – голос его звучал размеренно и твердо.
Ларэ не сдержала рефлекса и проглотила накопленную слюну и от явственного, сопроводительного звука, раздавшегося при этом, у нее чуть не покраснели от стыда щеки. Она все никак не могла понять, почему слюна сглатывается так громко в напряженные часы, а в обычные – действие это совершенно незаметно. Она не умела этого контролировать, но очень бы хотела научиться. Особенно сейчас.
– Было бы крайне безответственно с моей стороны ослушаться такого прекрасного лекаря, как ты, Моаз, – заметил старец, тем добрым, славным тоном, которым дедушки говорят с любимыми внуками.
Пока Ларэ пыталась поскорее привыкнуть к обстановке и выбросить молчаливое присутствие пресловутого лекаря из своей головы – а это у нее едва ли получалось, хоть она и отвела свой взгляд от него- старец перенес руки на толстые подлокотники и, опираясь на них, поправил свое положение в кресле, принимая более удобное, дабы ему легче было говорить с девушкой.
– Юная госпожа чаровница. Ларэтта, если не ошибаюсь? – приветливо протянул хозяин дома. – Как же я счастлив, что вы приняли мое приглашение. Полагаю, дорога выдалась нелегкой?
Как ей обращаться к двоюродному брату султана? Она еле удержала себя от паники по этому поводу.
– Добрый день, господин. Все зовут меня Ларэ, – сообразила она, в конце концов, и ее голос даже ни разу не дрогнул. Но не должна ли она была случаем поклониться? Потому что она не стала. Руки ее сжались на легкой ткани платья по бокам. – Дорога давно стала моей жизнью. Путь сюда был мне не в тягость.
– Отлично- отлично, – старец изобразил радость об этом. Кажется, не только Ларэ испытывала неловкость. Просто у Эразия Бульбы опыта в этом было несравненно больше. – Присядь, дитя, прошу тебя, – он указал на кресло напротив себя. Ларэ помешкалась, прежде чем направиться к нему. Не забирает ли она место у молчаливо стоящего