в сотнях пустых бесед.
– Я много странствовал: был в Аравийском Союзе, Египте, Судане, в Англии, когда там учился … оттуда плавал во Францию … а с отцом мы ездили в Хадж в Мекку. – Ахмед посматривал на ее реакцию.
Лейла одобрительно кивнула, как, она чувствовала, ждал собеседник, но про себя удивилась, что тот был в таком небольшом количестве стран. Судя по всему, он принадлежал к обеспеченной части местного общества. Мало ли, может, не нравится быть в дороге или просто влюблен в родной край, встречались и такие.
– Ты, наверное, любишь свою страну? – поддержала беседу.
– Не описать словами как. У нас, к слову, есть еще большая ферма и сад с оливковыми деревьями в Нью-Яффо. Давай тоже как-нибудь поедем туда к родителям в гости. Это недалеко, час-полтора отсюда.
– С удовольствием, спасибо, – откликнулась Лейла, хотя стало не по себе, с чего он так настойчиво ее всюду приглашает. – Что ж, давайте наслаждаться солнцем.
Через некоторое время Даниэль вернулся из воды и позвал всех в салон, переждать пару часов полуденной жары за бокалами розе́. Гости с радостью согласились, только девушки попросились еще недолго побыть в воде.
Зайдя внутрь, все молча рассыпались по каютам переодеваться, будто исполняя много раз отрепетированный танец. Лейла поняла уже с первой поездки, что доктор не позволит сидеть на диванах в мокрых купальных костюмах. Она зашла в каюту, где оставила вещи, быстро приняла душ и переоделась. Вернулась в салон. Никого еще не было, только одна из филиппинок разливала игристое вино в бокалы на столике.
В какой-то момент гости почти одновременно стали выходить, даже две подружки, которые оставались в море. Показался и Даниэль. Теперь все обсуждали современное искусство, картины этого Ади, а Лейла опять только улыбалась. Каждый, произнося очередную бессмыслицу, посматривал на Лейлу, словно искал подтверждение или одобрение своим словам. Она же понятия не имела, о чем шла речь, и только кивала в ответ.
– Все-таки каков провокатор этот Ади, – елейно говорила пожилая британка.
– Да ты сама разве не делилась вот совсем недавно мыслью, что настоящий художник… – тут Эмили перешла на плавную тихую речь, пародируя маму, – должен выталкивать нас за пределы зоны комфорта?
Девушке было уже явно за двадцать пять, но с матерью она вела себя как подросток, который ставит под вопрос любые слова взрослых.
– Несомненно, художник должен искать новые формы и смыслы, выходить за рамки привычного. Но если поиск подменяется вызовом ради вызова, если вызова становится слишком много … В любом случае это не моя чашка чая, – отвечала Этани одновременно дочери и всем вокруг. Женщине внимание аудитории явно было привычно и даже нравилось.
– Если говорить конкретно про Ади, он чувствует нерв эпохи и передает его, – добавил Даниэль. – Бесспорно, я не вполне беспристрастен. Но, что называется, голосую ногами, точнее кошельком … я собрал небольшую коллекцию его картин, и цена … да и ценность … только растут.
– Что