не просьба. Читай – приказ директора. Пока неофициальный».
«Семен Лукич, письмо ваше получила и имею ряд вопросов. Но буду придерживаться вашей манеры и спрошу по-свойски: Сеня, где я залы возьму? В одном первобытные стоят, во втором мамонт потолок подпирает. И так еле затащили, обратно только частями.
И еще: как мы из немногочисленных Романовых и Мэрилин Монро выставку соорудим? Народ наш, как ты выражаешься, темный, хотя я так не считаю, не поймет. И бюджет, извини, наоборот затрещит по швам.
Надеюсь на здравомыслие, Люда».
«Так, Людмила Ипполитовна, я понял ваш настрой. Раз не готовы по-хорошему, будет, как я сказал. Готовьте помещения. Приказ получите от секретаря.
Директор музея Семен Лукич Хотейцев».
«Уважаемый директор Хотейцев! Готова предоставить один зал. Первобытных к мамонту. Романовых к окну. Пусть Невой любуются.
Заведующая фондами музея Людмила Ипполитовна Корь».
«Люда, вы меня убиваете. Я скорблю от вашего невежества. Вам ли не знать, что между царями и мамонтом пропасть времени. Как минимум римское право, как максимум Киевская Русь. Их невозможно соединить. С. Л».
«В проходе Монро поставим. Пусть соединяет поколения. Люд. Ип».
«А Ленина? Семен Лук».
«И Ленина. Людмила».
«Куда?»
«К Монро».
«Позвольте, как по́шло!»
«Семен Лукич! Довольно! Я слышу, как взывает к помощи ваша клавиатура. Я иду к вам!»
«Конфеты захвати, чаю попьем. Жду!»
1
Толпа рабочих кинулась в зал. Там, не разбираясь в выражениях, истошно вопил директор всея музея Семен Лукич:
– Кто уронил Петра Первого? Почему Петр на полу?
– Ну, упал, пока перемещали. Подумаешь, – пробубнила в белую шаль не менее белая и пушистая смотрительница.
– Да что б вас так кидали, – не унимался Семен Лукич, – он же император! Да он бы вам… Да знаете, что бы он сделал? Голову с плеч в один миг! Немыслимо! Петр на полу… Ну-ка, долой отсюда!
– Какую голову? Куда долой? – пролепетала заведующая, примчавшись на крик, – товарищ директор, вы мне и так всех запугали. С вашими методами будете сами выставку собирать.
– Он – император, – протянул Семен Лукич, подпирая пальцем потолок.
– Вчера император, сегодня фигура. Да и то не вечная, – хмыкнул Васька, шмыгнув носом.
– Почему это не вечная? – раздался голос в белом облаке шали.
– Ну дак восковая. Спичкой раз, и нет ни фигуры, ни императора, – Васька загоготал, довольный шуткой, а бригада в комбинезонах заулыбалась в ответ: «Точно», «Круто сказал», «Он у нас голова».
Семен Лукич окончательно рассвирепел:
– Ты погляди! Распоясались! Да я вам! – теперь к потолку грозно вознесся директорский кулак.
– Тихо, тихо, – бросилась к нему заведующая, – вот увидите, в три дня