Не каждый хочет, чтобы кулаком по столу, а вокруг тут же все забегали, засуетились. Не нравится вам просто, что суетится при этом не кто-то с улицы, а ваш внук – родненький, холененький. Хотя, надо признать, не такой уж и холененький. Не сильно вы, Тамарочка, его баловали, так что отстаньте от Васьки, пусть живет, как хочет, и работает у нас. Хороших хозяйственников поискать надо, а у него, что не спросишь, все-то знает, и где лежит, и как сделать, и куда прикрутить. Я сказал свое слово!
Вскоре Тамара Борисовна смирилась. Выставка восковых фигур меж тем проработала три года и была успешно спрятана на склад. На ее место приходили новые, экспозиции сменяли друг друга, а Васька прочно закрепился в штате. Где-то помогал, в чем-то руководил, и, спустя время, директор согласился взять ему помощников для мелких монтажных работ. Так Василия окрестили командиром, он рос, а жизнь не стояла месте – его бабушка с почестями ушла на пенсию, не в силах больше выходить из дома, а позже и вовсе покинула этот мир. До ее должности повысили старшего научного сотрудника Людмилу Ипполитовну, которая хоть и отличалась от прежней заведующей мягким нравом, но спуску никому не давала.
5
Людмила Ипполитовна стремительно пошла на Ваську, замахнулась и треснула ладонью по его холодной заплаканной щеке. От звонкого шлепка все присутствующие застыли на месте, испуганно переглянулись и выжидающе смолкли:
– Ты что наделал? Ты зачем старика довел?
Губы Васьки затряслись, он резко развернулся и готов был выбежать, но Людмила вцепилась мертвой хваткой в его плечо и заорала на ухо:
– Сам перед ним оправдываться будешь!
Глаза командира округлились, чувства волной схлынули в пол, плечи обмякли, опустились, а через секунду сердце застучало с новой силой, распуская огонь по всем клеткам. В груди заклокотал горячий ком, и Васька выдохнул:
– Он живой?
Чуть слышно охнула Антонина, а седые букли запрыгали ей в ответ. Заведующая, не стесняясь, громко высморкалась и подняла потерянную голову:
– Многих Екатерина на тот свет отправила, но нашего Лукича так просто не возьмешь. В больнице он.
Потом поставила несчастную на стол, прическу ей поправила, краску поскребла и, вздохнув, произнесла:
– Дурак ты, Вася.
Но ничего в тот момент не трогало Ваську, не волновало его воспаленный ум больше, чем новость о директоре. Ужас прошедшей ночи и всех переживаний мгновенно растворился. Васька вне себя от счастья бросился обнимать упирающуюся Людмилу и звонко вскрикнул:
– Ура! А я уж было подумал… Я сейчас же к нему, я все объясню!
Но заведующая глянула до того грозно, что тот остановился и помрачнел:
– Никуда ты, Василий, не пойдешь, пока не исправишь то, что натворил. Во-первых, бери голову и быстро в мастерскую. Во-вторых, ребятам скажи, чтобы туловище убрали, выставку откроем во что бы то ни стало!
Васька вскинула