он меня к себе зовёт,
И я бегу к нему на зов, забыв каприз, ведь я – таков:
Танцую сам и этим танцем совершаю свой полёт,
Чтоб с высоты узреть Парнас, увидеть помогает кровь —
Не тянет вниз, а вверх влечёт, в душе я чувствую любовь —
Люблю Парнас, его народ и слышу музыку богов.
Когда мне музы говорят, я слышу музыку богов,
В рассудок мой приходит свет, в душе рождается покой —
Седой Парнас, благодарю – я восхищён, без дураков:
Мне Иппокрена дарит стих, и тот в меня течёт рекой,
Хоть из ручья я пью без жадности, спокойно, не спеша,
И тем живёт под солнцем дней моя открытая душа —
Дарует людям свет любви, и слышу музыку богов.
Когда мне музы говорят, я слышу музыку богов,
Меня сжигает яркий свет, гашу в себе и тихий свет
Дарую я земле людей, слагая мир живых слогов
И возлагаю их в сердца, чтоб было счастье сотни лет —
Руками муз, прекрасных телом и лицом, талант мне дан
Писать стихи, и я пишу, и людям отдаю свой дар —
Вручаю радость их сердцам и слышу музыку богов.
«Чем лучше этот век других веков?..»
Чем лучше этот век других веков?
Разве
Он прикоснулся здесь без дураков
К язве
Средь бардака усиленных тревог?
Ведь он исправить ничего не смог…
По-прежнему светило видим мы —
Светит.
Но разбивает ли все чары тьмы,
Метит?
Не вижу я души – глаза блестят
От жадности, и мухи к нам летят.
О, Повелитель мух*, не надо злых
Песен.
Я лучше прочитаю «Белый клык» —
Чудесен
По истине, рассказ в любые дни:
Очнись, душа, от радости звени!
Уйдите, прочь летите, мухи, пусть
Радость
Волнует сердце, пусть уходит грусть,
Гадость
Не может оборвать души полёт,
Коль счастье к людям по земле идёт.
«Пусть несчастья побольше сугроба…»
Пусть несчастья побольше сугроба,
Я не брошу безрадостный дом.
Виноваты, скорее, мы оба —
Я, жена, – но на свете живём.
Много песен мех нами неспетых —
Мух осенних услышите звон,
Струны нервов, капризом задетых,
Как фальцетом поёт тощий сон…
«Седой Парнас – моя страна, столица…»
Седой Парнас – моя страна, столица,
Где царствует все дни весна моя —
Душа поэта вовсе не томится,
И радует парнасская земля.
Найдёшь дубравы там, не огороды,
И все деревья – вечно зелены,
Как первозданный стиль самой Природы,
Где тёща приглашает на блины.
А тёща там – прекрасная русалка,
И с ней меня ласкают нимфы мест,
Ручьёв – мне расставаться жалко:
Не расстаюсь, живу – таков мой крест.
И мне